– Так, погоди, у тебя идея и бог – одно и то же?
– Близко, но нет. Боги – целый набор идей, их не всегда объяснить словами.
– А зачем тогда жертвы?
– Чтобы Афина мне помогла. Ваш кэп. Я не буду резать баранов, если что. Найду на рынке украшение, которое мне действительно понравится, оставлю там… Погоди, время полтретьего, мне уже на пару…
Они развернулись назад. Хотя услышанное казалось Глебу изрядной мутью, его тянуло побыть с Аней еще немного, будто от нее исходила невидимая теплая волна. Уже около грязно-белого исполинского здания универа Глеб вспомнил, что забыл самое главное – пригласить Аню в музей.
– Я тут собирался на выставку Дюрера на следующей неделе. Пойдем вместе? – выпалил он, когда они прощались.
Аня покачала головой, и было непонятно, размышляет она над его предложением или соображает, как протиснуться сквозь толпу студентов, спешащую с перекура на пары.
– Можно, наверное, – ответила после паузы. – Только на следующей неделе плотный график. А там надо понять, когда я могу.
– Ты напиши, как определишься.
– Хорошо.
Спустя неделю Аня молчала, и Глеб понимал, что она могла забыть про свое обещание.
«Да и какое обещание? Наверняка сказала, что напишет, лишь бы отвязался», – объяснял себе Глеб, но никак не мог перестать думать о новой встрече. Слишком классной Аня выглядела, слишком непривычные говорила вещи. Напомнить? Как навязчивый поклонник?
С мамой в тратторию так и не добрались, после долгого шопинга заказали пиццу на дом. Пора уже было ложиться. Глеб медлил. Он стоял перед зеркалом в ванной, побрив до красных царапин и прежде почти гладкий подбородок. Затем полчаса успокаивал кожу холодной водой. Вечер перетекал в ночь с тем солоноватым привкусом убитого дня, когда кажется, что время неотвратимо уплывает, а ты просто пялишься на его течение. Сам не участвуешь ни в чем, ни на что не влияешь. Делаешь то, что должен. И точка. «Всю жизнь буду закрывать уши», – думал Глеб, выключая свет в комнате. Черный скат икеевского письменного стола, розоватые коралловые рифы шкафа, шершавые стены, как в гроте, – помещение представлялось унылым схроном обитателя морского дна. И, кутаясь в широкое одеяло, как в панцирь, Глеб решил, что терять нечего. Он открыл инсту[4] на смартфоне, нашел Анин профиль, посмотрел – свежих постов ноль. И написал ей: «Ну как, пойдем на выставку? Я планирую заглянуть на неделе».
Гранж
Знакомство с Глебом в гардеробе Аня почти не запомнила. Она спешила – ждали школьные подруги. Весенний сбор, традиция. Встретиться в супермаркете, купить вина, сыра и мармеладных зверушек. Зависнуть на квартире, гадать потом, когда посадила красное пятно на юбку. Когда Женя канючила и все лежали на полу? Или когда курили в подъезде? Там еще сосед орал на жену за дверью, слышно было, как тарелка вдребезги бьется о ламинат.
Но прежде задержали дела. Режиссер-кретин потребовал остаться посмотреть, как щавелевые мундиры сидят на актерах во время генеральной репы. Подруги уже затарились и, скорее всего, забили на ее любимый салат из водорослей. Хотя Аня напоминала им про салат, но она опоздала и будет сама виновата. Заставят пить штрафную, нальют «Апсны» доверху в пластиковый стаканчик. Ух.
Свалила от режиссера наконец, а бомбер не застегивался. Видно, идея дресс-кода а-ля старье из девятого класса была напрасная. Аня пыталась разорвать нерадивую куртку в клочья. Какой-то пацан помочь хотел, не тут-то было. Уж если Аня не справилась, то ни один криворукий пацан не спасет. К черту застегивать, ладно. Пробежка до метро, на метро к Альке на район. Аня жалела, что у себя на хате не разрешила вписки, она теперь тоже ведь самостоятельная. Живет в Ясеневе. Так бы точно все ждали и помнили про салат. Спрашивали бы: «А какое вино ты хочешь, дорогуша?» Но мама с папой внушили: чти память покойного дедушки, соседи гнусные и ранимые. Никаких гулянок.
У Альки не ложились до пяти утра, а в три часа ночи Аня поняла, что имеется великий смысл блевать. Пошла в туалет прямо из подъезда, где курили, не разуваясь. В туалете колени морозила плитка и улыбался младенец с упаковки от туалетной бумаги. Аня блевала салатом из водорослей, который, оказалось, купили. И роллы, какие она любит, – с угрем. Подруги знали, что у Ани мутки, заботились. То этот Антон зовет на свидание, то непонятно чего. Типичный пофигист. Но что толку, проговорили правду-матку, а никого интереснее все равно нет. Антон – фигура икс, рисует граффити, заканчивает учебу. Он подошел к Ане на сессии. «Нужна помощь?» Аня не устояла, попросила подсказок, хотя предмет вызубрила до второпях не почищенных зубов. У Антона соломенные кудри на очень широких плечах. И пахнет краской. Или это слухи бегут вперед запаха? Кстати, насчет запаха – где тут освежитель? Запачканный бомбер сунула в мусорку.