– О некоторых недостатках? Дворецкий и повариха совершенно нам не подходят. За этим домом намного лучше присматривали бы, если бы ты оставила бывшую прислугу тетушки Пруденс.
– Пожалуйста, перестань, Анна. Мы уже обсуждали этот вопрос не раз. Старая прислуга воспользовалась возрастом тетушки, ее слабой памятью и бесстыдно грабила ее. И вы хорошо знаете об этом.
В ту же секунду Элизабет повернулась, схватила Мэри за руку и поднесла письмо к глазам:
– Ну, скажи нам, от кого это письмо?
Мэри нервно сглотнула и, взяв себя в руки, вскрыла письмо. Мгновенно пробежав глазами строки, написанные жирными чернилами, она в полном замешательстве уставилась на фамилию отправителя.
– Боже мой! – Письмо выскользнуло из рук Мэри и упало на деревянный пол.
– Пожалуйста, не заставляй нас больше ждать. Могу я прочитать его?
Мэри не прореагировала на слова сестры и стояла как вкопанная, глядя на упавшее письмо. Элизабет быстро подняла его и стала читать, а когда закончила, вернулась на свое место и в изнеможении упала на стул.
От удивления Анна широко раскрыла рот:
– Может быть, кто-нибудь скажет мне, что в письме? Я теряю терпение, видя, какую драму вы разыгрываете.
– Лорд Лотариан с Кэвендиш-сквер, Мэрилебон-Парк – наш опекун. – Элизабет посмотрела на Мэри. – Мы должны пойти к нему, сестра, обязательно!
Мэри вышла из себя:
– Вы сумасшедшие? Нанести визит джентльмену, которого мы не знаем? Пойти к незнакомцу, от которого мы никогда не получали никаких известий!
– По его словам, он старый друг отца. С какой стати ему нас обманывать?
Мэри отрицательно покачала головой. Элизабет взяла Анну за руку и умоляюще смотрела в золотистые глаза сестры – до тех пор, пока Анна не кивнула.
– Хорошо, Лизи, я пойду с тобой.
Элизабет перевела взгляд на Мэри:
– Мы все должны пойти.
– Нужно сообщить тетушке Пруденс о вашем плане, – предупредила Мэри. – Конечно, старая тетушка забыла бы о визите к предполагаемому опекуну уже через час.
Но не по этой причине она упомянула тетушку. Мэри надеялась, что сумеет воззвать к чувству приличия, которое очень сильно было развито у Анны. Только ее уловка не сработала.
– Тетушка Пруденс спит, – сухо заметила Анна. – Мне бы не хотелось будить ее.
Внезапно Элизабет вскочила, выбежала из комнаты и возвратилась со сверкающим медным ключом, извлеченным из замочной скважины шкатулки, где хранились документы. Щеки девушки горели от волнения.
– В присланном письме говорится о том, что у этого ключа двойное назначение. Он сможет помочь нам в наших поисках.
Мэри удивленно приподняла брови:
– Кто рассказал этому джентльмену о наших поисках, я вас спрашиваю?
– Он был другом папы. – Глаза Анны заблестели. – Возможно, он знает, кто наши настоящие родители.
– Думаю, что вы обе слишком размечтались, – вздохнула Мэри, подошла к Элизабет и взяла у нее ключ. – Вы действительно думаете, что этот простой кусок металла – ключ к разгадке тайны?
Анна и Элизабет, переглянувшись, выскочили из библиотеки. По дому раздался стук каблуков.
– Мэри, пойдем же. Мы должны сейчас же нанести визит этому джентльмену!
– Это всего лишь чей-то розыгрыш, но я пойду с вами, чтобы вы убедились в этом и впоследствии я смогла вам об этом напомнить. – Смирившись, Мэри направилась к двери, взволнованные сестры набросили ей на плечи шерстяную шаль и надели на голову соломенную шляпу.
– Но я не буду бросать деньги на ветер и нанимать экипаж для столь бесполезной поездки. – Мэри кивнула в подтверждение своих слов. – Кэвендиш-сквер не очень далеко, и сегодня довольно тепло. Мы пойдем пешком.
Анна открыла дверь в передней и взглянула на черные тучи, грозно нависшие над городом:
– Вот-вот пойдет дождь.
Мэри озадаченно взглянула на небо:
– О да. Тогда совсем другое дело. Подождите меня немного. – Повернувшись, она побежала в дом.
Анна и Элизабет стояли в оглушающей тишине. Наконец Анна обратилась к сестре.
– Благодарение Богу, наша экономная Мэри, видимо, побежала за деньгами, чтобы нанять экипаж. Не могу в это поверить!
– И я, так что давай найдем экипаж, пока она не передумала. – Элизабет выскочила на улицу и, неистово размахивая руками, привлекла наконец внимание извозчика, курившего трубку.