Закашлявшись, София решила, что будет разумнее помолчать — по крайней мере до тех пор, пока они не выйдут из реки. Но неужели сам Адам Басвич прыгнул в ледяную воду, чтобы спасти девушку, даже не зная, кто она такая? Для богатого и влиятельного герцога Гривза это был странный поступок… А впрочем… сейчас не время думать об этом. В данный момент она могла думать лишь о том, как бы поскорее выбраться из ледяной воды.
София крепко прижалась к своему спасителю и впилась пальцами в его плечи. Люди же на берегу тянули за веревку, которую герцог обвязал вокруг своей талии. Его светлость промок насквозь — как и София, — но когда она прижалась лицом к его спине, то почувствовала приятное тепло, а его широкие плечи закрывали ее от ветра и снега.
— Мы должны побыстрее добраться до берега, поэтому… пожалуйста, станьте передо мной, — пробормотал герцог.
София попыталась разжать окоченевшие пальцы, и вроде бы получилось. Но мокрые юбки, ставшие очень тяжелыми, путались в ногах и тащили под воду.
— Мисс Уайт, постарайтесь, иначе мы оба замерзнем, — сказал его светлость.
— Я знаю об этом, милорд, — пробормотала София. — Но я-то, в отличие от вас, оказалась в воде не по своей воле.
— Я никогда не брошу девушку в беде, — прошептал он ей в самое ухо. И, как ни странно, усталость и паника тут же отступили. — К тому же я совершенно неотразим в качестве спасителя, — внезапно заявил герцог, и Софии показалось, что он ухмыльнулся при этих словах. — Прошу прощения… — добавил он. И прежде чем она успела спросить, за что именно он извинялся, герцог подхватил ее на руки — и положил на что-то твердое.
В следующую секунду София обнаружила, что лежит на холодной глади льда. Она когда-то видела рисунки — тюленей на пляжах Оркнейских островов, — и сейчас она, наверное, очень походила на одного из них.
Через мгновение герцог Гривз снова оказался рядом с ней и, тяжело дыша, проговорил:
— Прошу прощения, мисс Уайт. — Сказав это, он оправил ее платье.
Мокрая ткань ударила ее по коленям, и София поняла, что платье, должно быть, задралось самым неприличным образом.
— Боже… — Она закашлялась и приподнялась. — Милорд, если бы мне не было так холодно, я, наверное, сгорела бы от стыда. Но в любом случае — спасибо.
Герцог взглянул на нее с удивлением, едва заметно улыбнулся и протянул ей руку, помогая подняться. Растрепанные темные волосы падали ему на глаза, но она-то знала, какие прекрасные это были глаза — глубокие, как океан. Внезапно ноги ее подкосились, и София упала в объятия герцога. Ох, подумать только! А ведь сколько раз она смеялась над женщинами, которые притворялись слабыми, чтобы получить помощь мужчины.
— Мне очень жаль… — пробормотала София, поспешно отстраняясь. — И знаете… Если бы я упала на вас намеренно, то сначала бы привела себя в порядок.
Все еще обнимая ее за талию, герцог проговорил:
— Если уж вы завели речь о своей важности, то в данный момент меня очень беспокоят ваши губы — они синеют.
В тот же миг кто-то набросил ей на плечи теплое одеяло, и София закуталась в него. Мимо с пронзительным криком пробежала индейка, за которой гнался помощник кучера.
— Бедняжка… — со вздохом пробормотала София. — Выжить после крушения кареты, научиться плавать, выбраться из ледяной реки — и все это только для того, чтобы в итоге стать чьим-то рождественским ужином.
Действительно, столько усилий — и чего ради? В каком-то смысле она, София, находилась в том же положении, что и эта индейка. Оставалось только надеяться, что праздник в Гривз-Парке оправдает все ее жертвы и усилия. В конце концов, воспоминания о нынешних каникулах, это всё, что у нее будет…
— Главное — чтобы вы сами насмерть не замерзли, — сказал герцог и тут же крикнул кому-то: — Эй, Эванс, отвези мисс Уайт в поместье! А мне нужно удостовериться, что остальных пассажиров разместят на постоялом дворе.
Через несколько секунд к Софии подошел высокий парень в теплой куртке. Протянув девушке руку, он спросил:
— Вы можете идти, мисс?
София молчала, глядя вслед герцогу Гривзу, уже исчезавшему в снежной мгле. Было ясно, что в реке до сих пор находились люди, ожидавшие спасения.
Повернувшись наконец к Эвансу, девушка ответила:
— К сожалению, я потеряла ботинок, но идти смогу.
Эванс тотчас подвел ее к повозке и помог забраться в нее. Достав откуда-то еще одно одеяло, он укутал им ноги девушки, затем сел рядом с возницей. Тронувшись с места, повозка покатила по той самой дороге, по которой ехала почтовая карета, внезапного потерпевшая крушение на старом каменном мосту.