Своевременное появление Коры предотвратило грядущий выговор.
– Карета с багажом готова к отъезду, миледи, – сказала служанка. – Дэвис уже внизу, и я должна забрать шкатулку с драгоценностями мисс Аделин.
Дэвис являлась личной служанкой матери. Она и Кора должны были ехать во второй карете с вещами.
– Хорошо, – сказала мать. – Если капитан Джилбрайд согласен, ты можешь уже отправляться в путь. Увидимся вечером в гостинице.
Когда Кора взяла небольшой деревянный бочоночек с туалетного столика Иди, мать нахмурилась.
– Это не твоя обычная шкатулка, Аделин. Почему ты берешь так мало драгоценностей?
– Это Шотландия, мама. Сомневаюсь, что там будет возможность демонстрировать семейные драгоценности. Кроме того, вполне вероятно, что мы можем подвергнуться нападению разбойников или каких-нибудь кровожадных шотландцев. Я не хочу отдавать им свои вещи.
– Лучше отдать им что-нибудь вполне приличное, чтобы они не убили тебя, – сказала Эвелин с грустной улыбкой. – Ты знаешь, как шотландские горцы относятся к англичанам.
– Вы обе говорите нелепости, – возразила мать. – Шотландцы весьма популярны в наши дни, благодаря книгам и поэмам мистера Скотта. Кроме того, граф Риддик чрезвычайно богатый человек, и я уверена – все будет хорошо.
– Подожди только, когда они заиграют на волынках, подадут телячий рубец с потрохами и приправой, а также кровяную колбасу, одеваясь в пахучую одежду из овечьей шерсти, – сказала Иди. – Джилбрайд говорил, что они даже не носят нижнее белье под килтами. Представляю, какое шокирующее зрелище будет в ветреный день, мама.
Мать пристально посмотрела на дочерей, затем повернулась и зашагала прочь из комнаты.
– Не надо дразнить ее, – сказала Эвелин. – Этим ты только ухудшаешь ситуацию.
– Ты единственная, с кем я могу нормально поговорить. А ей вообще не обязательно ехать со мной. Уверена, мы могли бы найти какую-нибудь нуждающуюся кузину в качестве сопровождающей.
– Мама убеждена, что она единственная, кто может тебя контролировать.
– И наблюдать, насколько хорошо ссылка подействует на меня, – добавила Иди. Она окинула прощальным взглядом свою комнату, оклеенную обоями в восточном стиле, с изящной мебелью, включающей кровать с балдахином, роскошными постельными принадлежностями и горой мягких подушек. В этой комнате она проводила много часов, читая книги и мечтая о каком-нибудь приключении. Теперь ей предстояло испытать приключение, но только не такое, как она воображала.
Ко всему прочему придется иметь дело с Джилбрайдом. Иди не имела ни малейшего представления, как вести себя с ним, и решила, что лучше держаться от него подальше.
Тем не менее следует отдать ему должное за решительные действия прошлым вечером на балу. Среди скандального столпотворения он вовремя поддержал ее и увел из бального зала. Иди все еще помнила, какое потрясение испытала, ощутив его крепкое тело своей спиной.
Эвелин вышла вместе с сестрой в холл.
– Я сожалею, что ты должна оставаться только с мамой без кого-либо другого из членов нашей семьи.
– Не беспокойся. Она не сможет бесконечно злиться на меня.
– Это потому что она никогда прежде не злилась на тебя долго.
– Верно. Не представляю, как я смогу жить с ней в чужой стране. Я буду постоянно посылать тебе письма с просьбой дать совет.
– Могу прямо сейчас сказать определенно, что делать, – холодно сказала Эвелин. – Старайся реже попадаться ей на глаза.
– Остается только надеяться, что особняк капитана Джилбрайда достаточно большой, чтобы мы с матерью могли избегать друг друга.
– Это замок, Иди. Он очень большой.
Иди остановилась на верхней площадке лестницы.
– Откуда ты знаешь?
– Я расспрашивала его, глупенькая. Алек описал свое жилище, как древний огромный каменный замок в конце долины, с зубчатыми стенами, башнями и привидениями.
– О! Несомненно, там есть и три ведьмы из пьесы «Макбет».
Эвелин рассмеялась.
– По крайней мере, Уилл, папа и я встретимся с тобой во время рождественских праздников в Эдинбурге. Разве это не забавно?
– Надо надеяться только, что мама и я не убьем друг друга к тому времени, – сказала Иди, спускаясь вслед за сестрой по лестнице.
В прихожей царил переполох в последний момент перед отъездом. Слуги сновали туда сюда, и Мэтт при этом прижимался к старинным напольным часам, стараясь быть незаметным. Мать разговаривала с отцом и давала последние указания экономке и дворецкому.