– Добрый вечер, Дейзи, – послышался из кромешной тьмы голос графа. – Добрый вечер и вам, миссис Мастерс, – поздоровался Джефф с компаньонкой, когда та вошла в карету следом за хозяйкой. – Сожалею, что наша встреча носит столь секретный характер, но мы не хотим, чтобы нас заметили. Все хорошо, – обратился он к Лиланду, который замыкал список пассажиров. – Теперь нам пора ехать, путь предстоит долгий.
Колеса загромыхали по камням вымощенной булыжником мостовой узкого проулка, потом карета свернула на главную улицу.
– Грохочет, словно гром небесный, – нервно проговорила Дейзи. – Такое услышат все кругом.
– В отель по ночам обычно доставляют продукты, – возразил Лиланд. – Никто даже внимания не обратит, уверяю вас. К тому же деньги, которые я оставил слугам, значительно приглушат шум. Успокойтесь и попробуйте поспать.
– Поспать? – изумилась Дейзи.
– Да, – сказал он. – Откиньтесь на спинку сиденья и закройте глаза, а когда вы проснетесь, мы уже будем на месте.
– Разве я могу заснуть? – заявила она. – За кого вы меня принимаете? Я втихомолку уезжаю из Лондона, чтобы скрыться от преследователей, выйти замуж и спастись от петли, а вы предлагаете мне уснуть.
– Ну, тогда просто подремлите, – спокойно предложил Лиланд.
– Ладно, вот и спите сами, если у вас есть такое желание, – парировала Дейзи с горячностью. – Но я не могу уснуть, нет, это невозможно!
– В таком случае бодрствуйте, – вполне резонно ответил Лиланд, поудобнее устроился на кожаных подушках и смежил веки.
Дейзи смогла это разглядеть. Был поздний весенний вечер, но глаза ее уже привыкли к темноте, к тому же на безоблачном небе проглянул узкий серп месяца.
– Нам лучше было бы уехать в ненастную ночь, – сердито проворчала она.
– И опасаться, что карета увязнет в грязи, если начнется дождь? Нет, думаю, это было бы очень рискованно, – возразил Лиланд, не открывая глаз.
– Чем дальше мы отъедем, тем лучше, – заговорил граф. – Кучер некоторое время будет гнать лошадей по обходной дороге, а на запятках нашей кареты пристроился выездной лакей, он сразу заметит преследователей. К тому же за нами следует вторая карета, в ней ваша горничная и наши с Лиландом камердинеры. Вы можете отдыхать совершенно спокойно, Дейзи. Мы оберегаем вас. И вы приняли правильное решение.
– Хотела бы я быть полностью в этом уверенной, – сказала она. – О нет, я не жалуюсь. Я понимаю, что мне необходимо делать, и, поверьте, очень благодарна вам за самопожертвование и помощь. Но когда я думаю о будущем...
– А вы не думайте, – протянул Лиланд. – Предчувствие неприятностей хуже их самих. Живите настоящим, и тогда все встанет на место. Вы вступаете в брак. Вы обеспечиваете себе свободу.
– Эти утверждения противоречат одно другому, – ледяным тоном заявила Дейзи.
– Дейзи! – не выдержала Хелена. – Извините, но это грубо. Подумайте о вашем женихе, о том, что он должен чувствовать. Он совершает смелый и благородный поступок.
– Да, – сказала Дейзи, пристыженная. – Прошу прощения. Это действительно грубо. Я недостойна чести, которая мне оказана.
– А это звучит еще хуже, – произнес Лиланд, приоткрыв один глаз.
– Но я на самом деле так считаю! – рассердилась Дейзи.
– Дорогая моя, мы это понимаем, – вмешался в перепалку граф. – Ли, прошу вас, перестаньте ее дразнить.
– Ну как же, – сказал Лиланд. – Приношу извинения. Я веду себя скверно. Мне следовало бы молча наблюдать, как она сидит сама не своя, а также терпеть ее нападки на меня, поскольку это явно поднимает ей настроение.
Граф, вне себя от возмущения, резким движением повернулся к Лиланду, но прежде чем он успел произнести хоть слово в защиту Дейзи, до его ушей донесся ее смешок.
– Совершенно верно, – выговорила она сквозь смех. – У меня вообще ужасный характер, а в последние дни я совсем распустилась, но вы даже не представляете, какое это удовольствие! Так приятно браниться и ворчать, не боясь, что получишь за это пощечину! Простите меня, я не хотела обидеть вас.
– Все хорошо, не стоит беспокоиться, – благосклонно заявил Лиланд.
– Но замужество – серьезный шаг, – продолжала Дейзи. – Особенно если его совершаешь в такой спешке. И тем не менее я вам благодарна от всей души. Понятно, что я не нахожу себе места. Но я нервничала бы еще сильнее, если бы страшилась, что люди из суда Боу-стрит посадят меня в тюрьму. Однако теперь они не посмеют это сделать, правда?
– Не осмелятся и не захотят, – успокоил ее Джефф. – Я поговорил со многими очень влиятельными людьми, также, как и Лиланд, и если бы сыщики с Боу-стрит даже остановили нас сейчас, они не могли бы посадить вас в тюрьму, по крайней мере, немедленно. А когда вы будете замужем, они вообще этого не смогут. Поймите, что мы пользуемся определенным влиянием. Вы уже не будете никому не известной бывшей заключенной, но станете супругой всеми уважаемого джентльмена, у которого есть друзья в нужных местах. Некто вознамерился причинить вам крупные неприятности. Мы его отыщем, и, к его немалому удивлению, в тюрьме окажется он, а не вы. Ложное свидетельство является преступлением. Не бойтесь. Мы здесь, вы тоже, и так оно и останется в дальнейшем. Я вам это обещаю.
– Благодарю вас, – тихо проговорила Дейзи.
Тем не менее, граф пристроился на самом краешке сиденья, пока карета не выехала за пределы Лондона и покатила по дороге на запад.
Некоторое время все молчали. Лиланд сидел напротив Дейзи, и она видела, что он снова закрыл глаза и опустил руки на колени; все его длинное тело расслабилось. Немного погодя закрыла глаза и Хелена; судя по ее глубокому, ровному дыханию, она тоже уснула. Последним смежил веки граф, и Дейзи скоро услышала, как он аккомпанирует Хелене негромкими всхрапываниями.
Дейзи казалось, что она одна-единственная бодрствует в том мире. Она вгляделась в темноту за окном кареты. Когда они выехали из города, кучер остановился ненадолго, чтобы зажечь фонари, и теперь Дейзи видела за окном их трепещущий, будто скачущий свет.
– Последние сожаления, отринутые желания? – произнес с вопросительной интонацией негромкий, мягкий голос.
Дейзи выпрямилась. Виконт пробудился и смотрел на нее широко открытыми глазами, в которых отражался свет фонарей.
– Я хотела бы получить бифштекс, тот самый, который просят, как известно, все приговоренные. И еще бисквит, большой, пропитанный шерри, – нарочито капризным голоском проговорила Дейзи – этой шуткой она хотела, пусть ненадолго, снять нервное напряжение, которое ее не оставляло.
– А я и не подумал о вашей последней трапезе, – смешливо подхватил Лиланд. – Вы ее получите, если хотите. Но это будет, как мне кажется, за свадебным завтраком, потому что церемонию придется завершить ранним утром, едва солнышко взойдет... Вы что, и в самом деле думаете, что теперь всему конец? – внезапно изменив тон, спросил он мягко и серьезно.
– Ох, право, не знаю. – Дейзи прерывисто вздохнула. – Я совсем потеряла голову. У меня было столько планов, когда я плыла на корабле в Англию! Я не думала о том, что оставила позади, и не оглядывалась по сторонам. Теперь я должна действовать, причем достаточно быстро. Куда уж мне разбираться, что хорошо и что плохо.
– Звучит прямо как стихи, – заметил Лиланд. – Подумайте, не заняться ли вам поэтическим творчеством. Ладно, не обижайтесь. Я понимаю, что говорить легко, однако ваш новый муж, в чем бы он ни был грешен, не имеет ничего общего с Таннером. В этом я могу вас уверить.
– Я знаю. Но после смерти Таннера я была сама себе хозяйкой, и мне будет нелегко подчиниться воле другого человека.
– Вам не придется это делать, потому что ваш муж не склонен подавлять кого бы то ни было. И он к этому вовсе не стремится. Для нормального человека такое попросту неприятно. И каким бы ни был ваш избранник, вы не можете не признать, что он порядочный человек. Надеюсь, вы это понимаете.