Особенно ярко эта тенденция прослеживается в работах Г. Лассвелла. Его не интересовало, правильно или нет слово отражало интересы тех, к кому обращалась пропаганда. В нем преобладали только черты индивидуального, которое составляет символы всех понятий: семья, друзья, соседи, рабочие, человеческое общество как механическое соединение личных черт. Общество представлялось как некий механизм, соединяющий индивиды. И вот слово выступает в этой схеме как средство соединения индивидов. Пропаганда, оперируя словами-символами, и призвана создавать «общую лояльность», то есть соединять индивиды в общие группы.
Символ, складывающийся из отдельных слов и выражений, воздействует на индивидов несколькими путями. Они должны воздействовать так, чтобы активизировались стимулы, которые лучше всего подходят для вызова соответствующей реакции, и свести до минимума те стимулы, которые могут активизировать нежелательные ответные реакции. Здесь речь идет о воздействии словом, независимо от его содержания, от того, чьи интересы оно отражает, кому и в каких интересах оно сказано. Главное сводится к тому, чтобы словесное оформление пропаганды вызывало нужную реакцию, которая возникала бы автоматически по схеме стимул — реакция.
В политической пропаганде символ имеет свои грамматические конструкции, например «угроза коммунизма». Подобные конструкции объединяются в политические мифы. Они складываются из идей, «невзирая на то, истинны они или нет»; важно, чтобы они явились стимулом для вызова реакции страха и непринятия коммунизма.
В арсенале создателей политических мифов довольно ограниченный словарь. Такие мифы, как «угроза коммунизма», «вызов коммунизма», стары, как сам буржуазный мир. Они родились как реакция буржуазии на борьбу рабочего класса против сил эксплуатации.
Изменения в мире — рождение и укрепление мировой социалистической системы, крушение колониальной системы — заставили буржуазную науку о пропаганде пересматривать свои теоретические положения применительно к новым условиям, разрабатывать различные защитные средства.
У. Липпман в книге «Заметки по общественной философии» (1955 г.) вынужден был констатировать, что под влиянием событий 1917 года в России и последующего развития мира в «демократических обществах» произошла «непризнаваемая революция». Последующее изложение событий в мире проникнуто чувством страха перед возросшей активностью масс, «оказывающих давление на правительство».
Изыскивая пути к «восстановлению убеждения в общественные стандарты», Липпман предлагал начать пропаганду «общественной философии». Она предстает как стандарты поведения, закрепленные в Декларации независимости. Главное — чтобы сохранилась частная собственность как «система законных прав и обязанностей», буржуазная свобода слова как единственный метод «достижения моральной и политической правды».
В пропаганде «общественной философии» речь шла в основном о разжигании страха людей перед революцией, которая якобы «подавляет индивидуальное развитие», и призывах к проведению реформ — запрещению детского труда в промышленности, улучшению системы образования, расширению промышленности и т. д., то есть таких мер, которые «не вели бы к классовому обществу и насильственной революции».
В связи с многочисленными поражениями в битве идей некоторые буржуазные идеологи стараются отказаться от слова «пропаганда». Им приходится пожинать плоды собственной деятельности. Обрушиваясь с угрозами и нападками на прогрессивные элементы, гоняясь за «красной опасностью», они выработали у читателя страх перед словом «пропаганда». Теоретики изыскивают способы отказаться от применения этого страшного слова. Оно все чаще и чаще заменяется понятием «массовое общение», включая в него печать, радио, телевидение, кино, издание книг, личные контакты.
В теоретическом плане «массовое общение» рассматривается как средство «упрощения реальности», чтобы облегчить человеку возможность легче ее копировать, и, с другой стороны, как средство установления контроля над поведением людей путем распространения иллюзорных стереотипов. Общение представляется как передача стимулов для изменения поведения; цель этого процесса — соединение политических лидеров с избирателями, взглядов граждан с законодателями с помощью возбуждающих призывов. В сборнике «Народ, общество, массовое общение» при определении основной цели общения подчеркивается, что массовые средства общения должны стабилизировать социальные действия и оказывать влияние на поведение людей.