– Вы дали моей матери любовное зелье?
Это позабавило Черную Анну.
– Дала. Ваша мама пришла ко мне вскоре после своего дебюта, она была расстроена тем, что красавец Майкл Тэвисток даже не смотрит в ее сторону. Она уже влюбилась в него, а у меня было такое чувство, что как только мистер Тэвисток ее увидит, он будет сражен. Я просто дала ей то, что подтолкнуло его в верном направлении.
У Миган было одно сокровенное воспоминание: мать с отцом стояли в обнимку в холле их оксфордского дома, не зная, что Миган сверху смотрит на них. Отец погладил мать по щеке и поцеловал. Мать закрыла глаза и поцеловала его, у нее был тогда совершенно счастливый вид. Это было одно из ее последних воспоминаний о матери.
– Вы заявляете, что любовь, которую они испытывали друг к другу, была просто чарами? Что это было фальшью?!
– Нет, конечно, мисс Тэвисток, не расстраивайтесь. Я говорю, что чары толкнули их друг к другу, что в этом такого? Обоим было хорошо, не так ли?
Миган возмутилась:
– Вы не имели права… Господи, что я говорю? Все это крючкотворство, не правда ли? Ведь вы не ведьма, вы просто делаете талисманы для глупых женщин по пятьдесят гиней за штуку. Вы не имели никакого отношения к тому, что мои отец и мать полюбили друг друга; все это обман, и я сегодня зря рисковала навлечь на себя гнев отца.
Черная Анна молчала.
Конечно, все это дурачество, хитрость, но… В прошлом году сокрушительно красивый принц Деймиен Нвенгарийский заявил, что подруга Миган, Пенелопа, должна последовать магическому предсказанию, дабы спасти его королевство. Кажется, на принца Деймиена и его нвенгарийцев магия подействовала. Миган никогда бы не поверила в наведенные сны, меняющих свой вид логошей, предсказания и целительную магию, если бы не видела это своими глазами.
А теперь Черная Анна объясняет, что сильная любовь между ее отцом и матерью отчасти была обязана магии, похожей на тот клоунский трюк, что Черная Анна проделывала только что на ее глазах? Мать Миган приходила сюда, стояла в этой самой комнате, умоляла о чарах, которые заставили бы мужчину полюбить ее, как сегодня это было с Дейдре? Не может этого быть!
– Вы занятный человек, миссис Риз, – сказала Миган с неуверенной улыбкой. – Я вам почти верю.
– Верьте во что хотите, мисс Тэвисток, – сказала Черная Анна, к ней опять вернулся резкий тон. – Но они были ужасно счастливы, верно? Более любящей пары я не встречала. А я всего лишь зарядила ей пучок волос.
Глава 2
– Не может быть, что ты волшебный, – сказала Миган талисману.
Она сидела за туалетным столиком в чулках и нижней рубашке и смотрела на моток из перьев и проволоки, лежащий на платке Дейдре. В середине поблескивала косичка черных волос – локон мужчины, которого Дейдре рвалась завлечь.
– Бедняга, – пробормотала Миган. – Кто бы ты ни был.
Миган одевалась к балу у леди Федерстон, ежегодному событию, очень популярному в высшем свете. Мачеха Миган ухитрилась раздобыть приглашение. Симона Тэвисток когда-то была женой баронета и теперь без угрызений совести пользовалась старыми связями, чтобы вращаться в обществе. И что еще важнее – чтобы найти Миган жениха.
После свадьбы с Майклом Тэвистоком Симона решила, что смысл ее существования – выдать Миган замуж. По ее мнению, двадцатилетняя Миган миновала тот возраст, когда следовало выходить замуж, и теперь ей грозит быть задвинутой на антресоли. Симона и Майкл хотели, чтобы Миган вышла замуж удачно – в конце концов, собственная дочь Симоны вышла замуж за принца!
Симона с энергией паровой машины взялась за дело. На сезон она заставила Майкла снять дом возле Портман-сквер и вытаскивала Миган на каждый бал, суаре, музыкальный концерт или экскурсию. Миган подозревала, что для такого усердия у Симоны есть и другой мотив: когда Миган уходит из дома, Майкл Тэвисток остается в ее полном распоряжении и падчерица не крутится под ногами.
Ожидая, когда горничная Роуз придет ее причесывать, Миган рассматривала талисман. Он невинно лежал на платке – просто жгутики, проволочка и клок волос. Он не имел никакого отношения к любви, зато был замечательной находкой для выманивания пятидесяти гиней у глупышек вроде Дейдре.
– Надо бы и мне заняться делом, – вслух сказала Миган. – Назовусь мадам Миган, за гинею буду говорить дамам то, что они хотят услышать. Стану жутко богатой. – Она взяла талисман и поднесла его к свету.
Внезапно ее окатила волна слабости, и спальня с желто-голубыми обоями, туалетный столик и кресло исчезли.
Она открыла глаза и увидела себя в объятиях потрясающе красивого мужчины, они сплелись телами и предавались страстной любви в пронизанной солнцем ванной комнате. Миган чувствовала его пальцы на своем теле, горячее дыхание на лице, запах лаванды от воды. И могла чувствовать точную форму и длину его органа внутри себя.
Его губы без разрешения открыли ей рот, язык проник вглубь. «Вот так, любимая». У него был глубокий мелодичный голос с легким акцентом.
Миган резко выдохнула. Он отстранился; в ясных глазах светилось понимание того, что он полностью в ее власти.
У него были горящие голубые глаза и густые черные брови; кожа смуглая, темнее, чем у англичан. Он вызывал воспоминания о цыганах и племенах диких мадьяр на востоке Европы. Черные волосы, откинутые назад, обнажают широкий лоб и квадратное лицо; вокруг бицепса правой руки – замысловатая татуировка.
Миган его узнала! Это был великий герцог Александр Октавиан Лорен Максимилиан, посол Нвенгарии в Англии, представитель принца Деймиена. Она видела его портреты в газетах, замечала в театре и опере, но лично они не были знакомы.
Губы герцога двигались. Она прочла по ним беззвучное: «Кто вы?», – и видение тут же исчезло. Миган снова сидела за столом в нижней рубашке и дрожала. Золотая проволочка любовного приворота блестела под свечой.
Миган уже не была в мраморной ванной, не занималась любовью с потрясающе красивым мужчиной с глазами греховодника. Она смотрела на талисман и все еще чувствовала его руки на своем теле и давление твердого мужского органа.
У нее еще не было мужчины; весь ее опыт – невинные поцелуи одного-двух джентльменов, которым она давала заманить себя в угол террасы на балу. Острая чувственность Александра потрясла ее воображение.
В дверь просунула голову горничная.
– Пора вас причесать, мисс? – весело спросила Роуз. Миган ахнула, вскочила, спрятала талисман в ридикюль, а Роуз уже ворвалась в комнату, готовая услужить молодой госпоже.
Мажордом лорда Федерстона объявил:
– Леди Анастасия Димитри и великий герцог Александр Октавиан Лорен Максимилиан!
Миган готова была поклясться, что температура в зале подскочила на двадцать градусов.
Она прикрыла горящее лицо расписным китайским веером и в щелочки рассматривала мужчину из своего видения; он спускался под руку с красивой женщиной.
О Господи!
Миган возблагодарила небеса за то, что сидела в углу между комнатными пальмами, иначе она просто могла упасть от волнения. Ее смятения вроде бы никто не заметил. Широкий веер давал возможность закрывать пол-лица под тем предлогом, что ей жарко.
А ей и было жарко. Видение вспомнилось так живо, что она покраснела и на лбу выступил пот.
Сон. Просто она заснула, пока ждала Роуз, и ей приснился сон. Дейдре с ее талисманом тут ни при чем. Просто девушка переутомилась, да и Черная Анна ее расстроила.
Наверное, она не так давно видела великого герцога Александра в газете или в городе, и он явился ей во сне, вот и все.
Она никогда не была вместе с ним в ванной, пахнущей лавандой, и никогда ни с кем не занималась любовью.
Удивительно, но ее ощущения в том сне были так реальны, что Миган засомневалась, в своем ли она уме. Она помнила твердые ненасытные губы на своих губах и как его упругий язык вторгся ей в рот… А то безумное чувство, будто он находится внутри ее, вызывало такие ощущения, о существовании которых она даже не подозревала.