Мин какое-то время молча разглядывал его; взгляд логоша пронизывал Александра насквозь. Изучив состояние герцога, он еле заметно кивнул:
– Да.
Утром Миган решила, что надо что-то делать с садом. Она рассматривала его из окна, когда Сьюзен ее одевала, на этот раз в темно-золотое платье.
Как и дом, сад был сделан напоказ, с претензией повторить огромный французский сад, но на площади в десять раз меньше. В результате получились короткие узкие дорожки между тисовыми кустами, нелепо подстриженные деревья, а в центре сада – детский лабиринт с четырьмя поворотами.
– Сад будет гораздо привлекательнее, если в нем будут розы, маленький газон и всего одна дорожка со скамейками, правда? – говорила она, пока Сьюзен застегивала на ней изумрудное ожерелье. – Сейчас здесь невозможно давать приемы, половина гостей скроется за кустами, другая половина заблудится в игрушечном лабиринте. – Она улыбнулась. – Надо будет посоветоваться с его светлостью. За завтраком мы это обсудим.
Миган уже скучала по дому, но с нетерпением ждала первого завтрака с Александром. Она расскажет ему, как хочет переделать сад, а он будет есть тосты, пить кофе и просматривать газету. Она сможет иногда улыбкой напоминать ему о том, как они ночью предавались страсти, а прилежные слуги будут подливать кофе и уносить тарелки. Милая, уютная семейная сцена.
Теперь она понимала, почему все леди так хотят быть замужем.
– Его светлость уже завтракал, – сказала миссис Колдуэлл, входя в комнату. – Сейчас он на пути в Карлтон-Хаус.
– Ox! – Прекрасная картина семейного завтрака разлетелась вдребезги. – Почему же он меня не разбудил? Я бы встала, чтобы позавтракать вместе.
– Он велел вас не беспокоить. Но если вы желаете знать, когда он уезжает из дома по утрам, то вот его расписание на неделю.
Она положила перед Миган стопку бумаг, исписанных мелким почерком.
– Господи! – Миган пробежала колонки дат, мест и времени. – Но при таком графике мы никогда не сможем обедать вместе!
– Его светлость очень занятой человек, – с сочувствием сказала миссис Колдуэлл. – Если хотите, я поговорю с его секретарем, он сравнит его расписание с вашим и устроит пересечения.
Уютная сцена совместных чаепитий потускнела и пропала. Миган решила хоть что-нибудь, но получить.
– Мы можем начинать день с совместного завтрака. Пожалуйста, проследите, чтобы каждое утро меня будили и готовили к встрече с ним.
– Очень хорошо, ваша светлость. – Миссис Колдуэлл решительно кивнула, как будто заверяя, что желания Миган будут выполнены. – В столовой вас ждет завтрак и, боюсь, большая корреспонденция. Мистер Эдвардс разберет ее вместе с вами и выслушает ваши указания на день.
Миган вздохнула, чувствуя, как неизбежно на нее наваливается тяжесть ноши герцогини.
– Тогда лучше с этим поскорее покончить. Показывайте дорогу.
Она вошла в столовую и покраснела, вспомнив, как со стола посыпался серебряный дождь, когда Александр посадил ее на полированную поверхность, чтобы заняться любовью. Наверняка слуги поняли, что тут произошло, когда пришли убираться. Она тогда сказала Александру, что любит его, но неизвестно, как герцог отнесся к ее признанию. Миган надеялась, что проигнорировал.
На столе было почти столько же серебра и фарфора, сколько вчера, хотя она была за столом одна и завтрак был легкий. Справа от ее места лежала толстая пачка писем – сложенные листы бумаги кремового цвета, – и мистер Эдвардс уже начал их сортировать, делая заметки в блокноте. Перед ним стояла чашка кофе.
Гай, Марки Брут стояли в ожидании, стремясь услужить. Как и вчера, ей с театральной пышностью придвинули стул и подали салфетку.
Она обнаружила, что на первую половину дня мистер Эдвардс составил ей график посещения жен послов. Потом прогулка в собственной карете по Гайд-парку; она может пригласить подругу, предпочтительно из высших кругов общества, например, леди Федерстон или герцогиню Краншоу. После Гайд-парка Миган будет готовиться к ужину у французского посла, где она встретится с Александром.
– У меня что-то неладно со здоровьем, – сказала Миган, отставив чашку шоколада. – Наверное, начинается простуда, и мне лучше не выходить из дому.
Мистер Эдвардс улыбнулся – улыбка была доброй и понимающей – и заверил Миган, что все будет отлично.
– Я вас подготовлю, научу, как приветствовать каждую из дам и что им говорить – точнее, чего им не говорить. Всегда безопасна тема погоды.
– Погода. Да. – Хвала Всевышнему за переменчивую погоду! Если бы не погода, домашние приемы потерпели бы катастрофу.
Мистер Эдвардс продолжал открывать письма и делать заметки.
– А что Алекс? – Она не видела мальчика с тех пор, как вчера няня увела его наверх, и не слышала ни звука с его этажа. Молчание шестилетнего мальчика – вещь необычная, насколько она понимала.
Мистер Эдвардс удивленно взглянул на новую герцогиню:
– Алекс?
– Да, Алекс. Сын и наследник его светлости. Ведь Александр с ним видится время от времени?
Лицо мистера Эдвардса посветлело.
– А, вы хотите посмотреть график младшего его светлости. Он у меня с собой. – Он полистал тетрадки и вынул лист: – Вот он.
– У Алекса есть свой график?
– Его светлость желает, чтобы его сын получил самое лучшее образование, поскольку молодой Алекс со временем станет герцогом.
Миган пробежала список предметов, которые сегодня будут преподавать Алексу: история, латынь, политика, французский язык, география и английская грамматика.
– Господи Боже мой!
По крайней мере ему дозволялось выходить из дома на уроки верховой езды и фехтования. Однако пункт «прогулка в Гайд-парке» в одиннадцать часов был вычеркнут из списка.
– Из-за дождя, – объяснил мистер Эдвардс, когда Миган возвращала ему бумагу.
Миган казалось, что дождь пустяковый, он только чуть-чуть обрызгал окно, но тучи были серые, тяжелые и мелкий дождичек грозил превратиться в ливень.
– По-моему, многовато для шести лет. И я не вижу в этом расписании пунктов о встрече с отцом.
– Его светлость несколько раз в неделю находит время поговорить с сыном и ознакомиться с успехами мальчика. Его светлость…
– Очень значительный человек. Да, я уже в курсе, но все же…
Миган была полна решимости поговорить с Александром об Алексе. Можно не сомневаться, он холодно поднимет брови, но она знала, что герцог очень любит сына, видела это по глазам. Почему же в таком случае он его игнорирует?
– Я также не вижу, когда Алекс может поболтать с новой мамой.
– Ах да, этого пункта нет. Если желаете, я проконсультируюсь с его светлостью относительно ваших встреч с ребенком.
– Не надо. Я сама поговорю с его светлостью.
Мистер Эдвардс кинул на нее выжидательный взгляд.
– Его светлость довольно занятой человек.
– Тогда назначьте и мне встречу с ним, – разозлилась Миган и отбросила тост с маслом. – Все, я закончила завтрак.
– Очень хорошо, ваша светлость. Может быть, теперь перейдем к корреспонденции? – Он положил перед ней внушительную стопку писем.
Глаза у Миган округлились, во рту пересохло, и твердое решение никому не позволять контролировать себя в новых обязанностях пошатнулось.
– Вы интересный человек, гер Александр. Я с нетерпением ждал этой встречи.
Отто фон Гогенцаль пожал Александру руку, впившись в нее узкими кольцами. Пожатие было твердое, голубые глаза – ясные и искренние. От него пахло сигарами и дорогой парфюмерией.
«Декадент. Гедонист – любитель удовольствий – вино, женщины, сигары, еда. И интеллект», – подумал Александр, оценивая противника.
– Должен поздравить вас с вступлением в брак; – сказал фон Гогенцаль, выпустив руку и смущенно улыбнувшись. – Для всех было большим удивлением узнать, что великий герцог Нвенгарийский взял невестой юную английскую мисс без титула.