– Скажите-ка мне, леди, – говорил Иган, входя вместе с Миган в Мейсфилд-Хаус, – что такого особенного в нвенгарийских мужчинах, что их дамы грустят, если их препоручают таким, как Иган Макдональд? У мужчины есть своя гордость, знаете ли.
Миган сбросила плащ на руки Гаю, провела Игана в Индийскую гостиную и заказала чай.
– Прошу прощения, Иган, – сказала она. – Пожалуйста, извините меня за бестактное молчание. Я беспокоюсь об Александре, вот и все.
Перед тем как отбыть со своей свитой, Александр приставил к ней Игана. Она слышала, как он тихо сказал напоследок:
– Хорошенько охраняй. Оставайся с ней, пока я не приеду.
– Вам не стоит тревожиться о том, что он сбежал с другой женщиной, – с понимающей улыбкой сказал Иган, усевшись в особенно уродливое кресло и вытянув ноги. – Тем более с Анастасией. Вы же знаете почему – он с ней работает. Но даже если бы не работа, он не из тех, кто волочится за юбками. Александр – холодный человек.
– Нет, не холодный.
Миган захлопнула рот, потому что Иган поднял брови, а Гай как раз в это время принес чай и виски для Игана. Миган чувствовала симпатию к Гаю, он напоминал ей Робертса, неуклюжего лакея Тэвистоков, хотя Гай ронял вещи не так часто, как Робертс.
Иган махнул Гаю, чтобы тот оставил виски, молодой человек поставил графин перед ним и удалился, а Иган налил себе изрядную порцию.
– Что, раскололи его раковину, леди? – Иган приподнял бокал: – За вас, леди.
– У Александра нет раковины. – Она подумала о том, что видела тепло в его глазах не только когда они занимались любовью или были под действием приворота, но и когда он смотрел на нее издали через зал, и даже когда она пролила вино ему на колени. – Он человек сильных чувств. Люди заставили его это скрывать, вот и все.
– Что ж, вам лучше знать. – Иган подмигнул. – Я видел, как Александр смотрел на джентльменов, увивавшихся вокруг вас. Так что, возможно, вы правы. Во всяком случае, в отношении вас он выпускает чувства из раковины.
– Иган, вы не знаете, что он сейчас делает? – спросила она, дрожащей рукой наливая чай. – Он не давал мне точной информации о своих интригах.
Иган покачал головой:
– Единственные, кто знает, что он затеял, – это он сам, леди Анастасия и этот логош.
Миган прикусила губу, вспомнив внезапное появление Мина и как ей было страшно наблюдать, когда он менял форму. Зачем логош явился на бал к Александру, она не знала, но это ее тревожило. Разговаривали в основном по-нвенгарийски, все в комнате, кроме нее, понимали, что происходит.
– Он в опасности, да?
– Великий герцог Нвенгарийский? Он в опасности со дня рождения, моя прелесть. В Нвенгарии нельзя быть высокопоставленным человеком и избежать, чтобы по темным углам вокруг тебя не собирались убийцы. Положение великого герцога не наследуется, но когда ветвь заканчивается, герцогский совет выбирает следующего счастливчика. При этом от интриг у меня закрутились бы волосы, если бы они и так не были курчавыми. – Иган рассмеялся, довольный своей шуткой.
– Вы так много знаете о Нвенгарии. Я знаю мало, только то, что пишет Пенелопа, а у меня такое чувство, что она приукрашивает. Моя подруга любит всему придать радостный оттенок.
Иган скрестил ноги в грубых башмаках, откинулся поудобнее.
– Я там как-то жил в одной нвенгарийской семье. У кузенов принца Деймиена. Они были дальними родственниками, так что дворцовые интриги их не трогали, и они старались держаться подальше от старого принца-императора. Так безопаснее.
– Я бы хотела, чтобы Александр не был таким значительным лицом, – тихо сказала Миган. – Но если бы он был обычным нвенгарийцем, он бы оставался в Нвенгарии и мы никогда бы не встретились.
– Тогда вы были бы избавлены от всей этой грязи.
– Да, но я бы не узнала Александра. – Она повертела пальцами бриллиантовое колье, его последний подарок.
Иган хохотнул:
– Леди, вы влюблены, не отпирайтесь.
– Это любовный приворот. Вы старые друзья, я не вижу беды в том, что вы будете знать. Женщина по имени Черная Анна наслала на нас любовные чары, не знаю зачем. Видимо, хотела позабавиться.
– Любовные чары. Очень по-нвенгарийски.
– Черная Анна – англичанка.
– Да, но кто-то заплатил этой ведьме за то, чтобы опутать Александра. Он могущественный человек, и многие хотели бы видеть его падение.
Миган забеспокоилась:
– Если так, то почему я? Почему не жена какого-нибудь важного человека? Было бы больше скандала и препятствий, чем когда он влюбился в дочь деревенского джентльмена.
– Не спрашивайте меня, леди. Пути нвенгарийцев для меня неисповедимы, хоть я там и жил. Молодая Зарабет была чуть не святой, а потом вышла замуж за члена герцогского совета. Насколько я слышал, он глупец и негодяй.
Иган возбудил в Миган любопытство, отвлек от собственных тревог.
– Зарабет?
– Дочка в той семье, где я жил. Умела ругаться, как торговка рыбой, черт ее дери.
У него потеплели глаза, и Миган почувствовала, что он мыслями вернулся в Нвенгарию к молодой женщине, которая умела ругаться и должна была выйти замуж за другого.
– Иган, – позвала она.
Он хлопнул себя по голове, как будто сообразил, что отвлекся. Встретив оценивающий взгляд Миган, он жалобно улыбнулся:
– Держите это при себе, леди. Иган Макдональд, Дикий Горец, просто дурак.
– Из-за нее вы так и не женились?
Иган осушил стакан виски и налил еще.
– Чтобы я женился? Я, Дикий Горец, великий герой, неистовый холостяк? Что вы, тогда все оставшиеся леди выплакали бы глаза… – Он оборвал себя, перехватив ее взгляд. – Ладно, вы меня изловили. Что-то в вас и вашей Пенелопе есть располагающее к откровению…
– Зарабет вас отвергла?
– Я ее не спрашивал, думал, она слишком молода, и мы были не в лучших отношениях. – У него дрогнул голос. – А потом я узнал, что она вышла замуж. Что было делать нахальному, дерзкому шотландцу?
– Найти другую, – ласково сказала Миган.
– Сомнительно, леди. Да у вас в глазах вспыхнула искра свахи! У меня был шанс, и я его упустил. Мне нет дела до орды дам, преследующих меня по всему Мейфэру, так что выбросьте из головы, что я неудачник, и займитесь собственными проблемами.
Миган невольно улыбнулась. Иган покраснел и потянулся к графину. Она оставила догадку при себе, но кто-то должен быть…
– Знаете, герцогини Краншоу и Гауэр взяли с меня обещание, что я устрою бал, мой первый бал в качестве великой герцогини Нвенгарийской. Я в ужасе. Герцогиня Гауэр хочет меня поймать в ловушку, герцогиня Краншоу, напротив, желает, чтобы я добилась успеха и утерла нос Гауэр. Обе рвут меня на части.
Было видно, что Иган благодарен ей за смену темы.
– Великая мысль. Когда общество узнает, что вы умеете быть хозяйкой, на вас обратят благосклонный взгляд. Взойдет ваша звезда.
– Господи, Иган, я же ничего в этом не понимаю.
– У вас есть персонал. Предоставьте все миссис Колдуэлл. Она может так посмотреть на мужчину, что он почувствует себя школьником, недоевшим рисовый пудинг. – Он шутливо передернулся.
– Она очень хорошо ко мне отнеслась.
– Вот видите! Она мигом организует бал. У вас десятки слуг, чтобы проделать всю работу, вам надо будет только стоять при входе в бальный зал и пожимать руки, пока не онемеют пальцы.
– Надеюсь, вы правы.
Иган откинулся в кресле и стал рассматривать потолок, расписанный яркими и довольно неубедительными тиграми, львами и богами.
– Боже всемилостивый, от этого может стошнить! Как вы живете в таком разнаряженном доме? Ночные кошмары не мучают?
Миган подскочила.
– Не могу больше сидеть. Не хотите ли совершить путешествие по дому? По средам Монморенси водит людей за шиллинг. Сэкономите.
Иган ухмыльнулся:
– Ведите. Буду таращиться, сколько пожелаете.
Миган надеялась, что прогулка по многочисленным комнатам особняка уймет тревогу об Александре, но этого не случилось. Она сводила Игана в бальный зал с его красным потолком и гигантскими канделябрами из золота и хрусталя. Они посетили Азиатский зал и приемную в бело-золотых тонах, гигантскую столовую с колоннами из черного мрамора и картинами кровавой битвы.