Миган услышала звериное рычание раньше, чем увидела круг мужчин с фонарями и саблями. Огромная черная пантера неустанно ходила по кругу, оскалив зубы, иногда делала рывок к кому-нибудь из мужчин, он выставлял саблю, и пантера недовольно отступала.
При свете фонарей глаза дикой кошки загорелись голубым огнем, над белыми длинными зубами хищно изогнулись губы. Под взглядом Миган форма пантеры заколебалась, стала прямостоящим логошем – глаза и рычание не изменились, – но форма снова заколебалась, как будто он не мог ее удержать, упала, и он опять стал черной гладкой пантерой.
«Он не убегает, – подумала Миган. – Как логош и даже как пантера он, без сомнения, может прорваться мимо этих людей и убежать, но не бежит».
Значит, не хочет. Он знает, что здесь его место. Она дернулась вперед, но Иган ее не пустил. Мин что-то прорычал по-нвенгарийски, Иган выругался и ответил по-английски:
– Не думаю, что это хорошая мысль – пускать ее к нему, когда он в таком состоянии. Только в сказках красавица усмиряет чудовище.
Миган задрожала от порыва холодного ветра, пантера с взъерошенной шерстью опять стала ходить кругами.
– Спасибо за комплимент, Иган. Никто еще не называл меня красавицей, – дрожащим голосом сказала Миган.
При звуке ее голоса Александр остановился, повернул голову, но в его глазах не было ни мысли, ни узнавания.
– Все-таки я думаю, что это плохая идея. Она что, протянет руку и скажет «милая киска»? – продолжал Иган.
– Не глупите, Иган. Может быть, он меня узнает, а если нет… – Миган выдержала паузу. Если уж Мин не смог добраться до Александра через его дикое состояние, то нечего говорить о том, что сможет она. – Тогда пусть будет то, что будет.
Мин рявкнул команду, и вооруженные мужчины неохотно расступились, пропуская Миган в круг. Их делом было защищать великого герцога и великую герцогиню, но в такой ситуации они сами не знали, что делать.
– Я надеюсь, что здесь ты, Александр, – сказала Миган. – Глупо было бы говорить такие вещи другому логошу. В глазах пантеры не было ни проблеска мысли, была только потребность охотиться и убивать. Миган перевела дух.
– Знаешь, все верят, что ты вернешься к облику Александра просто потому, что я этого желаю. Тебе придется просветить их на этот счет. Ты же никогда не делал ничего, о чем я просила, даже не садился завтракать со мной по утрам.
Она нервно засмеялась, но пантера ее игнорировала и опять стала крадучись ходить по кругу.
– Здесь не слишком интимно для разговоров? – продолжала Миган. – Ты думал, в лесу спокойнее, чем в бальном зале, но, боюсь, не для великого герцога и великой герцогини. Нас всегда будут окружать слуги и телохранители. Ни секунды для самих себя.
Александр круто повернулся к ней, задрожав, принял форму логоша и сразу затем Александра; он стоял высокий и голый, в глазах кипела злость.
– Уходи, – резко сказал он и снова стал пантерой.
– Александр. – Миган давилась слезами. – Пожалуйста, не оставляй меня одну.
Пантера не обращала на нее внимания. Миг сознания исчез, он продолжал ходить по кругу, в глазах не было ничего, это были глаза животного.
– Сегодня я услышала забавную вещь, – сказала Миган, утирая слезы. – Я разговаривала с Черной Анной. Она удивилась, узнав, что мы ее разыскивали, хотя я думаю, что она просто умело избегала нас, пока хотела. Она сказала, что действие любовного приворота закончилось в брачную ночь. Его больше нет. Все, что мы чувствовали, – это наши собственные чувства… Разве не смешно?
Это было совсем не смешно, но она без остановки болтала, выдумывая темы, которые могли пробить эту стену.
– И на самом деле, когда я говорила тебе, что люблю, то это не потому, что я была под чарами любовного приворота. Я сама шевелила губами и высказывала, что у меня на сердце. Тебе интересно?
Он замедлил шаги, но не остановился. Он двигался, как зверь в клетке, неуверенный, расстроенный.
– Я люблю тебя, Александр, – сказала Миган. – Мне становится страшно от такого сильного чувства, но я ничего не могу с этим поделать. Я тебя люблю.
Александр зарычал, дыхание клокотало где-то в горле.
– Я тебя люблю, будь ты человек, или логош, или великий герцог. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, иначе я не знаю, как жить. Если Николаю придется постилать тебе на полу, пускай, и если ты когтями раздерешь мебель, тоже не беда, все равно в Индийской гостиной огромные кресла.
У нее по лицу катились слезы, холодя щеки на ветру. Александр задрожал и стал прямо самим собой. Он тяжело дышал, глаза светились в темноте.
– Стоп, – прорычал он.
– Я не могу остановиться. Я люблю тебя. Я буду это повторять, пока не умру, независимо от того, понимаешь ты меня или нет.
Александр посмотрел на нее, потом на круг телохранителей, которые настороженно следили за ним, держа наготове сабли.
– Вон, – рявкнул он по-нвенгарийски, и это было последнее, что он обронил перед тем, как возобновить молчаливое хождение по кругу в облике пантеры.
Миган решила считать это приказом не ей, а охранникам.
– Пожалуйста, джентльмены, – сказала она. – Отойдите, дайте мне и мужу побыть наедине.
– Неудачная идея, леди. – Иган заслонил ее собой. – У него сейчас сдвинуты мозги. Бог знает, что он сделает, если останется с вами наедине.
Александр повернулся и увидел Игана рядом с Миган. Глаза сощурились, вспыхнули яростью, он прыгнул, форма заколебалась, стала сначала логошем, потом снова пантерой. Иган попятился, обливаясь от страха потом. Александр в форме пантеры подошел к ногам Миган, он кружил возле нее, прижимался гладким боком, оглядывая людей. Иган выставил вперед руки.
– Ладно, ладно. Я ее не трону.
Миган положила руку на спину Александра, погрузила пальцы в теплый мех. В глубине его живота послышался рокот, он прижался к ее ногам.
– Уйдите, Иган, – умоляющим шепотом попросила Миган. – Дайте мне побыть с ним.
– Так лучше, – сказал Мин за ее спиной.
– Пожалуйста, – повернулась Миган к Юлию, она знала, что это слово ему известно. – Пожалуйста, Юлий. Если мне понадобится помощь, я закричу.
– К тому времени как мы подоспеем, может быть поздно, леди.
Миган чувствовала, что от Александра исходит оберегающая сила, когда его извилистое тело оборачивалось вокруг нее.
– Он не причинит мне зла.
– Я в этом не уверен, – серьезно сказал Иган. – Даже как человек Александр непредсказуем, милая. А уж теперь…
– Придется попробовать, – властным голосом оборвала его Миган.
– Она права, – сказал Мин. – Пусти ее.
Иган продолжал высказывать беспокойство, телохранители тоже были не в восторге, но послушались Мина.
Круг расступился. Положив руку на спину Александру, она медленно прошла мимо мужчин и нацеленных сабель. Александр бесшумно ступал по сырой земле, его тело было горячим и грело ее даже сквозь юбки.
Они спокойно прошли мимо телохранителей, мимо Игана, у которого был такой вид, будто он ненавидит себя, но не знает, как это остановить, мимо Мина, молчаливого и загадочного.
Они шли только вдвоем, Миган держала руку на мохнатой спине Александра. Они беспрепятственно подошли к дому, вошли в его приветливое тепло, и Миган закрыла за собой дверь.
Глава 24
Александр неожиданно почувствовал, как распрямляются конечности и спина, ноги стали удерживать туловище в вертикальном положении. Он стоял посреди гостиной елизаветинского дома, который снимал в Англии; в большой печи ревел огонь, окна были закрыты от холода ставнями.
Миган закрыла дверь на щеколду, бархатный плащ соскользнул на пол, рыжие волосы струились по спине.
Александр был голый, кожа горела. Он крепко держал себя за предплечья, изо всех сил желая удержать человеческую форму.