Сегодня минирование чужого чемодана кажется, как ни цинично это звучит, наивной шалостью. Хадад не предполагал, что спустя 15 лет благодаря невиданному всплеску исламского фундаментализма тысячи молодых людей будут готовы расстаться с жизнью совершенно добровольно. Причем смертник сам приложит все усилия, чтобы незаметно пронести на борт взрывчатку.
Но вернемся в поздний вечер среды 30 июня 1976 года, в офис французской разведки ДСТ (Le De’partement du Sauvegarde des Territoires — Управление охраны территорий). Заметим также, что в кабинетах, расположенных по соседству, коллеги капитана Рагона допрашивали других вырвавшихся из Уганды заложников.
Грандиозный теракт еще не завершился: похитители лишь добровольно отпустили часть неизраильтян. Угнанный французский самолет по-прежнему стоял в главном аэропорту Уганды. Спецслужбы Франции и особенно Израиля, как губки, поглощали информацию о том, кто, где и как содержит заложников.
— Многие пассажиры увидели в Иди Амине официальное лицо, государственного деятеля, который гарантирует нашу безопасность и вырвет нас из рук пиратов, — продолжала тем временем рассказ парижскому следователю Жюли Ойзерман. — Он пообещал сделать все, чтобы наше пребывание в Уганде было удобным. Целая толпа африканок внесла кресла, и нам подали завтрак: чай, хлеб, масло, яйца, бататы и бананы. Заложники благодарили Амина рукоплесканиями, а тот в ответ разразился длинной речью.
— Разрешите закурить? — попросил Жан Дюваль Рагон, доставая зажигалку. — О чем же говорил Большой Папа?
— Курите на здоровье, мсье следователь, — через силу усмехнулась женщина. — Суть слов Иди Амина заключалась в том, что палестинцам необходимо создать государство на оккупированных Израилем землях. Когда стало темнеть, злая немка показала линию на полу, которую мы не должны были переступать, иначе будут стрелять. Линия перерезала подступы к окнам и дверям. Спалось всем плохо. Открывая глаза, я видела силуэты немцев с оружием. Казалось, им неведома усталость: за всю ночь они ни разу не присели. Угандийские солдаты охраняли нас снаружи метрах в двадцати от здания…
Пуская клубы дыма, капитан Рагон ловко догонял пальцами быстро разбегающиеся клавиши.
— Немец не выпускал из рук автомата, а другие пираты — пистолетов и ручных гранат, — вспоминала мадам Ойзерман. — К террористам присоединилась подмога, двое вооруженных арабов, видимо, палестинцы. Один из израильтян сказал, что это члены филиала НФОП в угандийской столице Кампале. Террористы отлично ладили с угандийскими солдатами, шутили с ними, угощали их сигаретами. На другой день, во вторник, Иди Амин вновь побывал у нас. Он сказал, что будет добиваться освобождения стариков, инвалидов и женщин с маленькими детьми.
— Имел ли Большой Папа в виду израильтян тоже? — уточнил следователь.
Женщина покачала головой:
— Нет, но главную новость он приберег на прощание. Оказывается, пираты готовы были освободить сорок человек, а он, Иди Амин, уговорил их освободить аж целых сорок семь! Перед ужином к нам в зал вошел немец с автоматом и списком в руках. Уже на четвертой или пятой фамилии все поняли, что он вызывает только израильтян. Люди с вещами переходили в другое помещение, на которое указывала пистолетом злобная немка. У многих были слезы на лицах: все это слишком напоминало Холокост! Нам, оставшимся, было стыдно…
Даже если бы «фронтовики» признались Габи, что послали ее друга в Израиль на верную смерть, она бы не поверила. От немецких и арабских экстремистов фройляйн Крош-Тидеманн видела только хорошее: секс, рестораны, романтику подполья, полные приключений путешествия.
— Ушли восемьдесят три человека, — припоминала недавняя заложница. — Следом за ними отправился Иди Амин. До нас доносились отдельные его слова, и несколько раз я услышала «шалом». Потом израильтяне зааплодировали. Мы провели ужасную ночь, хотя знали, что скоро вырвемся отсюда. Наступила среда, и нас, счастливчиков, вновь посетил Иди Амин. Мне казалось странным, что в аэропорту ни разу не побывал французский посол.
Диктатор пожал каждому из нас руку, пожелал счастливого пути и напомнил, что он наш добрый друг.
Описание, сделанное полицейским из аэропорта Эди-никон, помогло в ходе подготовки операции по освобождению заложников установить и личность напарника Габи, который руководил захватом рейса №139. Немец Вильф-ред Безе был другом Карлоса Шакала — ну, насколько вообще у Карлоса могли быть друзья, а не соратники по борьбе. Безе на пару с Иоханнесом Вайнрихом (самым давним соратником Карлоса) возглавлял «Революционные ячейки» — западногерманскую организацию анархистов.