Но не один лишь студент коротал за дневником время, чтобы не дать памяти исказить подробности плена. Этим занималась еще чета Давидсонов, Сара и Узи. Они летели в Париж вместе с сыновьями: 17-летним Роном и 8-летним Бени.
— Мы не умрем, — повторяла мальчикам Сара. — Мы вернемся домой, в Израиль. Мы все время будем вместе.
Говоря «вместе», она все время боялась, что их разъединят. Слишком свежа была память о гитлеровском геноциде, когда мужчин отделяли от женщин, а детей навсегда разлучали с матерями. Узи наставлял детей:
— Если они отделят мужчин от женщин, вы, мальчики, встаньте рядом с мамой, будьте все время с ней. Рони, не вздумай становиться к мужчинам…
В одну из мучительно долгих минут ожидания Сара Давидсон отважилась заговорить с Вильфредом Безе. Разумеется, имени пирата женщина не знала и называла его про себя «капитаном». Именно так он сам отрекомендовался в воздухе, захватив самолет.
— Когда мы летели из Афин, как вы могли проверить, что пилот действительно направляется в Бенгази? — спросила Сара. — Он мог сделать вид, что выполняет ваш приказ, а на самом деле полететь в Бен-Гурион или куда-нибудь еще.
Безе улыбнулся в ответ.
— Я весьма тщательно изучал сведения об этом, будучи в арабских странах, и научился разбираться в картах и инструментах. Я знал, куда летит самолет, — помолчав, террорист неожиданно добавил: — Ваша страна красивая, действительно, очень красивая.
Сара удивилась:
— Разве вы бывали в моей стране?
Пират опять улыбнулся, но на сей раз промолчал; вот и поговорили. Чуть позднее длинноволосый Вильфред Безе в неизменной красной рубашке и неизменным ПП на плече зачитал заложникам заявление для новостных агентств:
— Французы — враги арабов. Они дали Израилю ядерный реактор. Американцы — враги арабов. Они дают Израилю смертоносное оружие. Но главный враг — сам Израиль и израильтяне.
Поднялся шум, крики страха и протеста. Чтобы не перегнуть палку, Безе добавил:
— Вспомните все прежние угоны самолетов. Вам не причинят вреда, мы не убиваем заложников. Если наши требования выполнят, мы освободим вас и вы вернетесь домой.
Перепуганные люди от облегчения захлопали.
«Аплодисменты убивают меня, во мне все кипит, — записала Сара Давидсон. — Всякая речь „капитана“ — аплодисменты. Всякое появление Амина — овация. Я не героиня: нет таких вещей, на которые я бы не пошла, чтобы спасти Узи и мальчиков. Однако в тех рамках, в которых мы можем сохранить свое человеческое достоинство, — зачем унижаться, зачем приветствовать их рукоплесканиями? Мы должны проявлять почтение к Амину, потому что мы в его руках и он решает нашу судьбу. Почтение — но не раболепство!»
В один из бесконечно томительных дней чернокожие солдаты за окнами принялись натягивать на столбах проволоку. Заложники разделились на «партии»: одни полагали, что готовится взрыв здания, другие уверяли, что террористы решили организовать тотальное прослушивание разговоров своих жертв. Нервное напряжение достигло пика, когда вошел угандийский солдат и до ушей улыбнулся, сверкнув зубами:
— Мы натянули проволоку, чтобы вы могли сушить белье. Женщины могут стирать в туалете, а развешивать белье снаружи.
Когда израильтяне еще ютились в маленьком помещении отдельно от других заложников, Сара однажды заметила улыбку и на лице Безе. Набрав побольше воздуха в легкие, женщина попросила:
— Нельзя ли доставить сюда наш багаж из аэробуса? Многие вещи оттуда были бы сейчас очень кстати. У нас нет при себе даже смены белья.
— Поверьте, ваши вещи в целости и сохранности, — объявил «капитан». — Но в Израиле чемоданы загрузили в специальные контейнеры. В Энтеббе просто нет приспособлений для их разгрузки.
Видимо, он не обманывал. Сара спросила себя: «Прекратить этот разговор? Отойти?» Но она продолжила:
— Как вы можете держать нас в таких условиях — без матрацев, без одеял, в такой тесноте?
Террорист достал бумагу и карандашом записал: «Матрацы, одеяла, мыло, стиральный порошок, чистка туалетов».
— Хорошо, я позабочусь об этом, но здесь я уже не командир, — спокойно сказал Безе. — Тут командуют арабы, а я лишь солдат, исполняющий приказы.
Такой ответ снова удивил Сару. «Капитан» вызвал ее интерес. Казалось, он был образованным, интеллигентным человеком. Зачем же он рискует жизнью в интересах палестинцев, что может быть у них общего? Сара Давидсон не знала, что отличное образование, прекрасное воспитание и благородное происхождение в среде западногерманских террористов являлись нормой, а не исключением. 70 % членов радикальных группировок в ФРГ происходили из среднего и высшего классов и только 20 % были из рабочих семей.