Джо Кларк. В бассейне. Момент, когда она пыталась вытащить меня из воды. Она думала, что я тону, и пыталась спасти.
Меня.
Мы оказались друг напротив друга, а вода откинула ее волосы назад. В лунном свете виднелась неровная линия страшного шрама – белого с легкой просинью. Прозрачного. Но он не портил девушку. Во всяком случае, я так не считал. Джо слишком красива. Бледная кожа. Большие темные глаза с длинными ресницами и темными бровями. Ее рот…
Черт.
В моем сне ее рот был слегка приоткрыт от удивления, а губы манили прикоснуться к ним. Вместо того чтобы злиться – как это случилось в реальности, – она обрадовалась, встретив меня. Сердечно улыбнулась, и ее темные глаза загорелись. Джо хотела мне что-то сказать, и я уверен: что бы она ни произнесла, это сделало бы мой день прекрасным. Но тут зазвонил чертов будильник, и Джо исчезла, когда я открыл глаза, увидев наклонный потолок своей спальни.
Хороший сон, но он никогда не станет явью. Я спрятал мысли о Джозефине Кларк в металлический сейф. Обернул вокруг него железные цепи и навесил замок размером со щит. Она бы никогда так не улыбнулась – свободно и открыто – и уж точно не мне.
Но есть способы проснуться и похуже, чем ото сна об улыбающейся тебе прекрасной девушке.
– Она спасла меня, – пробормотал я, ухмыляясь.
Не совсем, правда. Как и сказала Джо, я не тонул, но большинство дней в доме Сэлинджеров похожи именно на это. Удушье. Рамки. Моя тюрьма. Я метался по ней между тем, кто я есть, и тем, кого они хотели видеть. Это давило на меня так, что я едва мог дышать.
Я сел на свою маленькую кровать в своей крохотной, заполненной книгами спальне. За выходящим во двор окном солнце медленно поднималось над городком.
Отсюда ли я родом?
Мой ли это дом?
Моя ли семья?
Даже не представляю, кому и зачем я задаю эти вопросы. Может, в то неведомое место в глубине души, где живут мечты? Ответом всегда было категорическое «нет», ни приносящее облегчения. Я читал, что приемные дети продолжают искать биологических родителей, какими бы замечательными и любящими ни оказались приемные, потому что те семья. Клан. Принадлежность.
Я оделся и спустился вниз, где уже был готов завтрак. Я понял это по звукам еще до того, как дошел до кухни. Ложки скребли по чашкам с овсянкой, и у меня тут же заболели зубы.
«Четыре минуты! – подумал я, чтобы отвлечься. – Я провел под водой целых четыре минуты».
Рекорд. Я ходил в «Фантаун» с тех пор, как он открылся в прошлом году. Мне хотелось окунуться в спокойную прохладу и научиться задерживать дыхание. Не знаю, почему и как это стало важным. Я воображал себя готовящимся к марафону стайером [10]. Вот только это не совсем верно. Я не представлял, для чего мне нужны эти тренировки. Единственное, что важно, – увеличить время, пробыть под водой шесть, семь, а может, даже восемь минут… Азарт горел во мне, как в чемпионе, жаждущем бежать все быстрее и быстрее. Я не видел финишной черты, к которой привела бы меня тренировка, но желал достичь ее. Мне просто необходимо было добраться туда.
Но четыре минуты? Я улыбнулся про себя. Интересно, как долго я мог бы продержаться, если бы не вмешалась Джо? Моя улыбка стала еще шире.
Она спасла меня.
Эта мысль не покидала моего сознания. Как песня, которая застревает в голове, но не раздражает. Я не привык, чтобы обо мне беспокоились.
Шейн фыркнул над своей тарелкой.
– Посмотри на Эвана, улыбается, как дурак, – сказал он Мерлу, – похож на умственно отсталого.
Странное сравнение, учитывая, что уровень интеллекта у Мерла колеблется ниже семидесяти баллов. Я взглянул на Норму. Она вроде не слышала. Или ее это просто не волновало. После трех лет жизни здесь мне следовало догадаться, что она не замечает недостатков своих сыновей. Помощи от нее не было, нет и ждать не стоит. Мерл издал смешок, и они с Шейном обменялись понимающими взглядами. Руки Шейна подергивались этим утром сильнее обычного, визгливый смех вырывался, казалось, из ниоткуда.
«И это они называют меня фриком».
Хихиканье Шейна и скрежет ложек продолжались до тех пор, пока Гаррет окончательно не проснулся и не начал безостановочно болтать о своем научном проекте. Норма кивнула и слабо улыбнулась, и больше его никто не слушал. Позавтракав, мы собрались в школу.
Шейн и Мерл направились к своему общему пикапу – блестящему черному «Форду F150», который отцу подарил благодарный клиент. Машина досталась им даром. У меня тоже имелся пикап – потрепанный, старый «Шевроле», купленный за собственные деньги. Те самые, которые мне требовались, чтобы после окончания школы свалить из Планервилла. Но и без машины у меня не получится осуществить побег. Элементарно, чтобы доехать до Гранд-Каньона. Поэтому я не жаловался.