Было далеко за полночь, когда пленные предстали перед Котовским. Котовский принимает их учтиво, просит садиться. Полковник со злости и горя заливается горькими слезами. Генерал просит дать ему стакан вина.
Котовский предлагает пленным взять себя в руки. Начинается деловой разговор. Котовский выставляет свои требования: полная, без всяких условий, капитуляция всей группы — солдат, офицеров и генералов.
Полковник, начальник боевого участка, долго не соглашается, ссылается на свои убеждения. Генералы настроены более примирительно, они уговаривают полковника написать начальнику группы предложение о сдаче. Наконец полковник сдается и пишет... С рассветом товарищ Котовский приказывает мне передать письмо полковника в штаб белой группы. Беру 60 человек бойцов-добровольцев и одного из генералов и еду. Помню, разорвали мы красноармейскую белую рубашку, надели на пику и отправились в плавни.
Подъезжаем к плавням. Навстречу выходит группа офицеров. Лица встревожены, в глазах беспокойство. Спрашивают генерала:
— Что это за делегация?
Генерал отвечает:
— Везут пакет в штаб группы.
Офицеры указывают нам дорогу в штаб. Оказывается, штаб — в плавнях, в крестьянских хатках. Едем туда. Остановив в 400—500 шагах от штаба свой отряд, посылаю генерала с пакетом в штаб и предлагаю ему долго здесь нас не задерживать, принести ответ как можно скорее.
Генерал уходит. Ждем час, другой — ответа нет. Через три часа появляется из штаба какой-то полковник: ничего определенного он не говорит. Я предъявляю через него ультимативное требование: в течение 15 минут дать мне ответ, в противном случае снимаюсь и ухожу, и за последствия пусть не пеняют.
Через 15 минут штаб высылает переговорщика. В переговорщике узнаю корнета Гиндина, моего бывшего сослуживца по 12-му уланскому полку старой армии, где я был вахмистром. Гиндин сильно взволнован, не может говорить. Наконец успокоившись, открывает мне, что в штабе и не думают сдаваться, а выжидают лишь ответа от румынского командования, к которому послана делегация с просьбой принять белых на свой берег. Гиндин бежит в штаб и скоро возвращается с группой офицеров, человек 20—30; во главе группы — полковник Самсонов, мой бывший командир полка по старой армии.
Полковник Самсонов, уже предупрежденный Гиндиным, подходит ко мне:
— Здравствуйте, Криворучко.
Отвечаю:
— Здравствуйте, господин полковник...
— Я не господин, а товарищ,— вдруг перебивает меня Самсонов.— Мое оружие сдаю вам.
Снимает с шеи бинокль, вынимает из кобуры револьвер и передает мне. Затем, повернувшись к офицерам, говорит им:
— Предлагаю последовать моему примеру и сдаться без всякого боя и условий коннице Котовского.
Большинство офицеров беспрекословно сдают оружие. Я веду эту группу в село Глинное.
У штаба бригады нас ожидают два пленника — генерал и полковник — и Котовский. Открывается что-то наподобие митинга. Котовский выступает с приветственным словом. Отвечает на приветствие один из высших офицеров.
— Мы складываем оружие,— заявляет он.
В следующие два дня нам сдалось без боя около четырех тысяч человек.
Героические дни
Шестнадцатилетним юношей в 1904 году вступил в Омскую организацию РСДРП, примкнув к большевикам.
Один из организаторов вооруженного восстания за установление Советской власти в городе Самаре. Соратник М. В. Фрунзе по борьбе с армиями Колчака. Вместе с С. М. Кировым руководил обороной Астрахани, участвовал в освобождении Средней Азии.
В начале 1920 года я, будучи членом Реввоенсовета Туркестанского фронта,-был командирован из Ташкента в Закаспии для того, чтобы форсировать операции против деникинцев, которые там орудовали уже в продолжение нескольких месяцев. Происходил настоящий своеобразный танец на месте вдоль линии железной дороги: то противник занимал станцию Кизил-Арват, то эта станция бралась нашими войсками. Борьба шла лишь по тоненькой полосе вдоль линии железной дороги, так как кругом были непроходимые безводные пески.
Подготовка к рейду
К моменту моего приезда в Кизил-Арват уже был разработан план захода противнику в тыл. Операция предстояла необыкновенно сложная: надо было по голой пустыне провести большое количество войск и абсолютно все брать с собой — снаряды для артиллерии, патроны, продукты и даже воду, потому что кругом не было ни одной капли воды.