Казалось бы, такие опыты достаточно опасны, однако реальные неприятности происходили не с членами УНО, а с теми нашими однокашниками, которых мы презрительно именовали «праздношатающимися болванами». Когда-то они не сумели или не захотели сдать экзамен по ТБ, в общество допущены не были, ключа от лаборатории не имели, но тем не менее умудрялись влипать в различные истории. Одна из этих историй закончилась для школы драматически. Это случилось через два года после того, как я окончил школу. Один болван, не сдавший Софье Филипповне экзамена, разузнал где-то рецепт перекиси ацетона, начал готовить его дома и в результате остался без пальцев. После этого общество имени Йенса Якоба Берцелиуса было разогнано, Софью Филипповну спешно отправили на пенсию, тем более что ей было уже под семьдесят, а директора школы — добрейшего литератора со зверской фамилией Люторович — отстранили от должности. Директрисой стала какая-то тётка, старательно изничтожавшая школьные традиции. Первым делом она приказала снять Доску почёта, где висели фотографии учеников, ставших в разные годы призёрами Всесоюзной олимпиады школьников по химии. Теперь на том месте, где была моя фотография, висит портрет единственного ученика, девятиклассника, окончившего школу на год позже меня. Поскольку он был из разряда праздношатающихся, я его, разумеется, не помню. Сегодня его имя, Владимир Путин, известно всем, но тогда… кому он был интересен?
Но раз уж речь зашла о праздношатающихся девятиклассниках, расскажу две истории, связанные с ними. В обеих историях я принимал самое деятельное участие.
В начале года новые члены УНО имели право быть в лаборатории только в присутствии опытных десятиклассников. В тот день дежурным по УНО был я. Девятиклашки занимались своими делами, я — своими. И вот кто-то из малышей (девятиклассников мы звали малышами) сделал «волшебную палочку»: в фарфоровом тигельке соединил марганцовку с концентрированной серной кислотой. Если перемешать эту смесь стеклянной палочкой, а потом коснуться фитиля спиртовки, то спиртовка загорится. Не знаю, зачем девятикласснику понадобилась волшебная палочка, скорей всего ему просто захотелось поиграться. Но сделан фокус был по всем правилам, в малом количестве, и фарфоровый тигель прикрыт покровным стеклом, так что я не возражал. К несчастью, в кабинет вошёл праздношатающийся болван. У таких личностей удивительный нюх на неприятности. Пока я набирал воздух, чтобы красиво произнести: «Милостивый государь, что вам здесь нужно? Извольте выйти вон!» — дуралей мгновенно оказался возле стола, снял с тигля покровное стекло, наклонился, заглянув внутрь, и ткнул в смесь горелой спичкой.
Взрыв последовал немедленно. По счастью, палочка была сделана грамотно, не в стекле, а в фарфоре, и в очень малом количестве, так что глаз не выбило. Но серной кислоте деваться было некуда, кроме как в вытаращенный идиотский глаз.
До сих пор, вспоминая ту историю, хвалю себя семнадцатилетнего. Одной рукой я сорвал с водопроводного крана работающий водоструйный насос, другой схватил пострадавшего за шкирятник и сунул мордой под сильную струю воды. Это был единственный способ спасти глаз. Струя воды мгновенно вымыла кислоту. Любые попытки нейтрализации привели бы к тому, что кислота безнадёжно выжгла бы глаз. А так, в травмопункте, куда я отправил пострадавшего в сопровождении кого-то из его одноклассников, сказали, что не будет даже частичной потери зрения. Смазали глаз жёлтой мазью и отпустили дурня домой.
Года через три я наблюдал нечто подобное, но со стороны, и там результат был точно такой же: концентрированная серная кислота, попав в глаза, не нанесла здоровью никакого вреда. Я тогда учился на химфаке Ленинградского университета. Был на нашем курсе один товарищ, которого звали, вы не поверите, Сергей К. Конечно, это был другой Сергей, а вовсе не мой сосед по даче, так неудачно сыгравший в футбол горящей бомбой. И фамилия у него была другая, но на ту же букву. В годы студенчества Сергей в основном увлекался спортом, а после окончания университета — тусовался при Географическом обществе, став знатным шамбаловедом и тарелкологом. А вот с химией у Сергея были нелады.