Алекс пробежал кончиками пальцев по ее щеке вниз, к шее. Она затаила дыхание.
— Ты так прекрасна, Мэгги…
Она пыталась улыбнуться.
— Я знаю, что это неправда.
— Я хочу тебя.
— Мы не можем.
— Мы можем.
— Мы не должны.
Он прочертил линию от шеи к ложбинке между грудей.
— Мы должны.
— Я не хочу.
Он провел рукой по ее животу, потом медленно вниз.
— Я не могу заставлять тебя делать что-то, чего тебе не хочется. — Он задержал руку там, где ее бедра были тесно сжаты. Мэгги подвинула ногу, позволяя ему проникнуть внутрь. — Умница. — Его пальцы нашли чувствительное местечко.
— Нечестно пользоваться моей слабостью, — прошептала Мэгги нерешительно. Она смотрела на него из-под век, отяжелевших от желания.
— Честность есть честность. Ты тоже можешь делать со мной, что хочешь.
Он наклонился над ней, его пальцы творили волшебство.
— У нас же есть соглашение, — слабо запротестовала она.
Его голос стал низким и хриплым:
— Я думаю, мы сможем начать переговоры.
Мэгги слышала и чувствовала, как он придвигается к ней. Она открыла глаза, и он заключил ее в свои объятья. Она не сопротивлялась. Не могла сопротивляться. Слишком уж много раз сопротивлялась ему, так что теперь ее тело просто не принимало никаких отказов.
Ее губы утонули в его губах.
На этот раз она не колебалась. Руки сами потянулись к нему, пробежались по твердой поверхности спины… Дыхание Алекса участилось, когда ее пальцы коснулись его бедер, а живот, прижатый к ней, стал твердым как камень.
Алекс слегка отодвинулся, и их губы разъединились.
— Мы одни в доме, — сказал он.
— Я знаю.
Он стащил с ее плеч покрывало.
— Если хочешь остановиться, лучше скажи сейчас.
Она промолчала.
Не сводя с нее взгляда, он стаскивал свою одежду и бросал на пол.
Ее руки обвили его еще до того, как ткань коснулась ковра, и Мэгги даже сама была удивлена силе своего желания. Алекс… Мужчина, которого она хотела целую вечность!
Поцелуи стали нетерпеливей. Мэгги казалось, что она может проглотить его всего, без остатка.
Алекс нежно опустил ее на кровать. Мягкий матрас прогнулся под их тяжестью и обнял прохладной простынею. Запах туалетного мыла мешался с мужским запахом Алекса, заставляя Мэгги трепетать от возбуждения.
Грудь прижималась к груди, его сердце билось в завораживающем ритме, в то время как пальцы осторожно проникли под ее ночную рубашку. Обхватив ладонями бедра Мэгги, он мягко подтянул ее к себе. Девушка задохнулась от жаркой волны желания, затем застонала в предвкушении блаженства, когда он положил руку на пушистый треугольник между ее ног.
Он прекрасно знал, что ей нужно, словно какой-то инстинкт вел его и подсказывал путь. Мужские пальцы, гибкие и умелые, нежно двигались по ее коже, находя чувствительные точки, прикосновение к которым пронизывало все ее тело искрами наслаждения. Пальцы двигались сначала медленно, затем все быстрее.
Чувства, которые Мэгги так долго сдерживала, словно прорвались сквозь плотину, и теперь она предавалась им с самозабвением. Это было так похоже на то, что он любит ее, и почему бы не представить, что так и есть на самом деле? У нее было впереди три года, чтобы заставить его полюбить себя.
Мэгги запрокинула голову и стиснула зубы, чтобы не застонать от наслаждения, когда он принялся ласкать языком ее шею и плечи. Волна за волной жгучее желание пронизывало ее, пока чувственный трепет не присоединился к биению сердца и не взорвался фонтаном блаженства.
Алекс лег на нее и нежно поцеловал. Она обвила его талию руками, ощущая каждое движение его мускулов.
— Ты так красива, — прошептал он, прижал свои губы к ее рту и пробежал языком по нежному небу. Мэгги снова почувствовала такое настойчивое желание, что это удивило ее саму.
Он целовал ее шею, плечи и, проделав дорожку поцелуев вниз, обвел языком каждую грудь и попробовал напрягшиеся соски. Чувство, которого она никогда не испытывала, захватило ее, и она вдруг поняла, что выгибается под ним, словно кошка.
Алекс вытянулся во всю длину на ней, уткнувшись лицом в ее шею. Мэгги почувствовала жар его восставшей плоти, и новая волна сотрясла ее. Она пробежалась руками по его спине вниз и подтолкнула его к себе. Он вошел в нее одним быстрым толчком, и хриплый стон вырвался из его горла.
Их движения сливались в одно так естественно, как будто они были вместе всегда. Это напоминало совершенный танец, который оба исполняли инстинктивно. К ее удивлению, его страстное желание, казалось, росло с каждым разом, когда он пронзал ее снова и снова, пока весь мир не взорвался ослепительно белой вспышкой.