И, кстати, о счастье. Может, оно и заключается в том, чтобы находиться в своей архетипической семье. Все мы родом из детства и все мы, насколько позволяют возможности, бессознательно воссоздаем взаимоотношения первых пяти лет жизни. Это и есть наша пожизненная модель поведения…
— А детские игры тоже влияют на нашу взрослую жизнь? Что там ваши психологи по этому поводу говорят, Геннадий Викторович?
— Интересный вопрос. Я обязательно на него отвечу, но позже, а сейчас у меня дела. Приезжает одна семья из Харькова, нужно объяснить, что они свой спальный гарнитур уже не увидят.
Шеф выглядел уставшим. — Ты не представляешь, Полина, какое количество сил и времени отнимает эта мебельная авантюра…
Трудности дипломатии
Переговоры с клиентами хоть и изматывали обе стороны, все же приводили к нужному результату. С влиятельными клиентами все происходило по отлаженной схеме, которая сбоев практически не давала. Сначала жертвы «кидка» подключали связи в налоговой, прокуратуре, правительстве — у кого где были мужья, жены, кумовья и сваты. Высокопоставленные чиновники, всем своим видом излучая чрезвычайные полномочия и видя, что это не имеет никакого воздействия на Балашова, после беседы с ним и его компаньоном понимали, что деньги их подопечным уже не вернут и нужно брать что предлагают (и пока предлагают).
В своем общении шеф применял ту же методику, что и врачи, спокойным тоном сообщая заказчикам страшную новость, не обнадеживая, но и не сгущая красок. Доводы Балашова были неоспоримы: фирма разорилась, денег нет, возврата авансов не будет, заказанная мебель пропала, но вместо своих заказов можно выбрать что-нибудь другое из того товара, который есть на складе. При этом не нужно ничего доплачивать к авансу. «Вы можете выбрать что-то другое или остаться ни с чем. Иного выхода нет», — сочувственно объяснял шеф, водя партийных шишек, чиновников разных чинов, собственников бизнеса, крупного, среднего и малого, по складам между рядами обернутых полиэтиленом диванов, кроватей и шкафов…
Постепенно от чувства несправедливости клиенты переходили в состояние мрачного торжества, находя отраду в возможности хоть как-то отбить свои деньги. И, как правило, все соглашались на что-то вместо ничего. Были и такие, кто отказался идти на компромисс и продолжал упорно верить в могущественную руку правосудия. Но правосудие — не карма и возмездия не гарантирует. Когда через какое-то время они приходили к осознанию этого горького факта, брали то, что есть. По потрескавшемуся асфальту складской территории одна за другой проезжали дорогие иномарки, их владельцы выбирали себе мебель и оставляли здесь, за покосившимся, хиленьким забором, свои претензии и веру в то, что этот мир подчиняется правилам.
У семьи из Харькова знакомых в высших кругах не было, поэтому они явились на встречу вдвоем, твердо вознамерившись не дать себя облапошить. Разговор не пошел по привычному для Балашова руслу обвинений и угроз. Порядком вымотавшись в дороге — супруги выехали из Харькова ранним утром, — они обескуражено разглядывали роскошный кабинет Балашова. Дома они чувствовали свою правоту сильнее, чем здесь, стоя в спортивных костюмах и кроссовках перед представительным, уверенным мужчиной в пиджаке и белой рубашке. Лишь память об уплаченных авансом четырех тысячах долларов придавала им сил и желания бороться за свой спальный гарнитур.
Прежде чем они успели что-нибудь сказать, Балашов поприветствовал посетителей и, пригласив присесть, тут же предложил кофе, поинтересовался, как они доехали, сказал что-то про погоду. Доброжелательность хозяина офиса сбила супругов с толку: они ожидали чего угодно, но только не радушного приема. Их готовности отстаивать права немного поубавилось, пришлось отвечать Балашову вежливостью. За непринужденной беседой они постепенно перешли к главной теме.
Одна и та же информация воспринимается по-разному, когда рассказчик чисто по-человечески вызывает симпатию или, наоборот, раздражение. До того как супружеская пара познакомилась с Балашовым, все эти истории про «ДизайнМебель» казались им каким-то вздором: ну не может фирма, торгующая элитной итальянской мебелью, вот так просто взять и обанкротиться, закрыть все салоны, отказаться возвращать аванс… Телефонные комментарии кризис-менеджеров далеким эхом звучали в трубке, не достигая своей цели — сознания клиентов, которые отказывались верить в действительность. Балашов вкрадчиво возвращал их в реальность, объясняя, что все это правда, но у пострадавших все же есть выбор, и он находится на складе. В итоге, приехав в крепкой решимости разрулить ситуацию, разобраться что к чему и отбить-таки свои деньги, супруги из Харькова остались счастливы мыслью, что им удалось вместо спальни взять два обеденных стола.