— СТОП! — командует Вадим и автомобиль прекращает быстрый вращающийся полет, на полпути к реке зацепившись передним мостом за какое-то кривое дерево, неизвестно как выживающее на круче. Ствол дерева качается, из последних сил удерживая на себе автомобиль.
— Не убивать! — командует трубе Вадим, — Сдохнут, кто же мне тогда заплатит за работу⁈ А так, месяца три — четыре в больнице… Три! Никак не меньше… С такими травмами и переломами долго лежат. Все же, непристёгнутые были, поди… Выйдут из больницы и бегом, со мною передоговариваться, ещё успеют.
… И автомобиль медленно встаёт боком, прямо на ровную намытую дождевыми потоками площадку рядом с вырванным с корнем деревом. Такое его новое положение придаёт автомобилю неплохую устойчивость. Но оттуда никто не выходит. Снизу, от селения на реке, уже скачет на своём коне Магомет и бегут жители. Все они видели удивительный «полёт шмеля» в исполнении роскошного Jeep Grand Cherokee. Повезло гражданам бандитам, не долетели они до реки.
Вот, из автомобиля уже вытаскивают и укладывают на одеяла недвижных людей. Все они без сознания. Все пятеро. Кровь на разбитых лицах и затылках, неестественно торчащие — вывернутые и переломанные конечности. Пополам сломанная тросточка-указка Эраста Бонифатьевича. Голем-Кешик, кажется, свернул себе шею и вряд ли выживет. Не беда… он платить всё равно бы не стал.
СЮЖЕТ 3/6
— Что это у нас происходит⁈ — слышит Вадим сзади себя встревоженный голос Командора и фырканье нашей экспедиционной лошади.
О-о-о, уже приехал⁈
Кровь отливает от головы. Красная пелена с глаз и дренажная труба из рук куда-то исчезают… Ненависть притупляется и до поры обездвиживается. Чувства возвращаются.
— Да, это… питерские… туристы… заблудились. Колесом край дороги зацепили, а он осыпался. Немудрено… сколько уж лет не ремонтировали.
— Я поеду… помогу местным, — тихо говорит Командор, трогая лошадь за поводья и явно намереваясь повторить путь Магомета вниз, прямо по насыпи. Он всё понял.
— Помоги, конечно…. У толстого в кармане белый пакет с деньгами. В нём 5 тысяч баксов. Забери. Ему уже не нужны. Поделим. Мы их честно заработали…
И это крайнее, что говорит Вадим, буквально, сражённый на месте внезапно пришедшей свинцовой усталостью. И ещё, он видит удивлённые глаза Командора, каждый по маленькому чайному блюдцу…
Спать!
Ведро с нарзаном
Jeep Grand Cherokee в пропасти
Лирическое отступление №1. «Дед Вадима Христофорова»
Семён Иванович Шейков, «Сима», 1915 г.р. Настоящий герой, вся грудь в орденах и медалях! Артиллерист, зенитчик, защищал ленинградское небо в Пулково. С двумя тяжелейшими контузиями, но выжил. И он как-то под рюмку рассказал Вадиму вот такую историю про жизнь и смерть на войне. Историю, которую вряд ли когда-нибудь опубликуют:
В сентябре 41-го его, 26-летнего лейтенанта и молодого коммуниста, послали с секретным пакетом из его зенитной части в Пулково в Главный штаб, что на Дворцовой площади. Ещё ходили трамваи…
И, вот, приехал ранним утром Сима на том трамвае на Невский проспект. Народу — тьма. Хотя фрицы уже и Бадаевские склады разбомбили, да и так постреливали, но кабаки ещё работали. Ну и зашёл Сима в какой-то подвальчик, время-то есть. Взял сто граммов водочки, то-сё… А там девушка симпатичная, одна сидит.
Дед Сима в кабачке на Невском, 1941 год
— Давай, — говорит, — солдатик, за Победу!
Ну и дали они с ней! Чего уж там она ему подлила… В общем, очнулся вечером лейтенант Шейков в какой-то грязной ленинградской подворотне. Без сапог, без пистолета, без документов и без… секретного пакета из части.
Босиком пришел Сима на Дворцовую. Не мог иначе — коммунист же… Умирать пришёл, ясное дело, виноват, а время военное. Его сразу в конвойную, мол, сиди и жди расстрела. А по тем временам стреляли ещё не сразу, проводили что-то вродедознания, и бумаги оформляли. Пришёл дознаватель, пожилой майор, пишет бумагу:
— Фамилия? Имя? Отчество? Где родился?
Хоп!
— Так ты что, Ивана Шейкова сын⁈ — кричит, — Да мы же с твоим батей всю Гражданскую прошли, я же дядя Николай! Он же тебе про меня рассказывать должен был⁈
— Рассказывал, товарищ майор, много рассказывал, — блеет Сима, — и как вы потом учительствовали вместе в Псковском уезде…