— Возьми хоть что-нибудь, — буркнула я и выбрала себе сэндвич. — Гамбургеры сегодня приличные.
Люциус сжал мне запястье сильными холодными пальцами:
— Джессика, это что, мясо?! Родители предупредили…
— Они ничего не узнают, так что панику не разводи. — Я отбросила его руку и потерла запястье, пытаясь согреть заледеневшую кожу. — И ни в коем случае им не рассказывай.
— А… мятежный дух взыграл, — одобрительно улыбнулся Люциус. — Полностью поддерживаю.
— Плевала я на твою поддержку.
— Это вряд ли. — Люциус не стал брать гамбургер, но взял немного картошки фри. — По крайней мере, такое в Румынии тоже едят.
— Кстати, где ты нашел сок? — спросила я, показывая на его поднос, где стоял большой пластиковый стакан. — С территории школы выходить нельзя.
— Ну да, под угрозой исключения, — вздохнул Люциус и поднес к губам соломинку, с удовольствием втягивая густую красную жидкость. — Мне плевать. Видишь ли, у меня зависимость от клубничного сока.
— Лучше выброси, — сказала я. — Серьезно, если тебя поймают…
Люциус отдернул стаканчик:
— Не поймают. И я очень тебя прошу, будь осторожнее, не пролей.
Я пристально посмотрела на него. Что он имеет и виду?
В черных глазах Люциуса горели озорные искры.
— Ладно, — сказала я, взяв лаймовый десерт. — Давай заплатим, если тебе больше ничего не нужно.
Мы понесли подносы к кассе, но стоило мне полезть и карман, как Люциус достал кошелек:
— Я угощаю.
— Не надо. — Я нащупала пару долларов, но Люциус оказался быстрее и протянул кассирше бумажку в двадцать долларов.
— Оставьте себе сдачу, — улыбнулся он, подхватив оба подноса.
— Но… — возразила было она.
— Понимаете, он еще не привык к нашим деньгам, — объяснила я и повернулось к Люциусу. — Обед стоит не больше шести долларов.
Люциус насупился:
— Джессика, неужели ты думаешь, что я не знаком с ценностью разных валют, особенно с ценностью американского доллара, который является валютой международной? Я живу в Румынии, а не на необитаемом острове.
Кассирша неуверенно протянула сдачу.
— Я отдам ему, — сказала я, забирая деньги.
— Смотри, вон там Мелинда, — заметил Люциус. — Усиленно нам машет. Она всегда такая… бодрая?
— Я так понимаю, обедать ты будешь с нами, — вздохнула я, следуя за ним к Минди через лабиринты столов.
Ученики провожали взглядами высокого юношу в отглаженной белоснежной рубашке, черных брюках и начищенных сапогах. Казалось, Люциуса не смущало излишнее внимание. Напротив, он воспринимал это как должное.
Мы подошли к столу. Минди улыбнулась и покраснела:
— Джесс, привет. Здравствуй, Люциус!
— Мелинда, рад встрече, — ответил Люциус, поставив наши подносы на стол. — Потрясающе выглядишь.
Моя лучшая подруга даже зарумянилась от удовольствия:
— Спасибо. Это все моя новая рубашка. Недавно купила в «Аберкромби и Финч». — Она показала на отлично сидящие черные брюки Люциуса; — Кстати, об одежде, крутые штаны. В Риме все так одеваются? Или только отпрыски королевской семьи?
— Не в Риме, а в Румынии, — поправила я.
— Ну все одно, в Европе, — отмахнулась Минди, продолжая восхищенно смотреть на Люциуса. — А штаны классные.
Люциус улыбнулся:
— Я передам своему портному, что сшитые им брюки назвали «крутыми» и «классными». Он будет счастлив узнать, что может потягаться с «Гэп».
Люциус хотел было отодвинуть для меня стул, но теперь уже я схватила его за руку:
— Я сама.
— Как пожелаешь. — Он посторонился.
— Хм…я была бы не прочь пожить в Румынии, — вздохнула Минди, опершись подбородком о пухлые руки. — Твои манеры…
— Безупречны, — подсказал Люциус.
— Черт, ложку забыла, — пробормотала я, потянувшись за подносом.
— Я принесу, — поднялся Люциус.
— Нет, я сама, — отказалась я и тоже встала.
Люциус властно положил руки мне на плечи и осторожно, но твердо заставил сесть. Потом наклонился и мягко заговорил, не убирая руки с плеч. Его прохладное дыхание коснулось моего уха, и я снова почувствовала предательскую слабость в коленках.
— Джессика, позволь мне оказать тебе хотя бы одну любезность. Несмотря на то чему учит вас феминизм, рыцарское поведение по отношению к женщине совсем не подразумевает, что женщины слабы. Напротив, рыцарство — это признание превосходства женщин, признание вашей власти над мужчинами. Это единственный вид служения, который приемлет род Владеску, и я с радостью готов ухаживать за тобой. Ты, в свою очередь, должна благосклонно принимать знаки моего внимания. — Люциус отпустил мои плечи и отошел так быстро, что я не успела ответить.