— Вот твои родители, — продолжил Люциус тихим голосом.
Я посмотрела на страницу. Имена Микаэла и Ладислав находились прямо над моим именем.
Моя родная мать. И родной отец. Вот Дата их смерти.
Я подавила стон отчаяния и гнева. Ну почему мы должны все время возвращаться к моим кровным родителя? Этот год обещал стать для меня счастливым, беззаботным, но появление Люциуса возвратило мое прошлое. Незваный гость не просто ошеломил меня бредовым рассказом о вампирах и помолвках, он пытался накинуть на мою шею удавку прошлого — и протащить по кладбищу. Присутствие Люциуса заставляло думать о том, кем я была бы в Румынии. Думать о Микаэле и Ладиславе Драгомир.
Я их совсем не знала… Я не буду скорбеть по ним…
Меня охватила непрошеная печаль.
Горе смягчило голос Люциуса. Он провел по незнакомым мне именам Валериу и Ревека:
— А это мои родители.
Я хотела найти слова утешения. Правильные слова. Однако не знала, что будет для нас правильным.
— Люциус…
— Посмотри на дату, — продолжил он, не поднимая глаз. — На дату помолвки под нашими именами. Ее написали наши родители. По крайней мере, один из них. — На губах Люциуса появилась задумчивая улыбка. — В этот знаменательный день кланы Владеску и Драгомиров объединились в мире.
— Но это всего лишь слова…
— Это закон. — Люциус со стуком закрыл книгу. — Мы предназначены друг для друга. Неважно, что мы друг к другу испытываем. Неважно, как сильно ты меня презираешь.
— Я тебя вовсе не презираю…
— В самом деле? — Он иронически приподнял бровь и язвительно улыбнулся. — Ты неплохо притворяешься.
Я решила перевести стрелки:
— Знаешь, ты тут говоришь о долге, обязанностях и рыцарстве, а у меня не складывается впечатления, что я тебе нравлюсь. И незачем утверждать, что хочешь на мне жениться, если сам называешь меня неразумным младенцем!
Люциус долго молчал, выбирая слова.
— Джессика, ты для меня загадка, — в конце концов произнес он. — Тайна. Но я, но крайней мере, готов разобраться в том, чего не понимаю.
В его черных глазах отразился полумрак; мы сидели так близко друг к другу, что я могла различить тень щетины на его щеках. Большинство моих знакомых мальчишек совсем еще дети. Интересно, Джейк когда-нибудь брился? Но Люциус… Он уже пересек эту черту. И я рядом с ним на кровати. Одна. В темной комнате. Обсуждая, как он собирается разбираться в моих так называемых тайнах.
— Что произойдет, если мы не поженимся? — Я отодвинулась, пытаясь сменить тему и удалиться на безопасное расстояние. — Чем все может кончиться?
Люциус тоже отодвинулся:
— Скорее всего, разразится полномасштабная воина: твой клан против моего. Пять миллионов вампиров начнут бороться за власть, создавать коалиции, избирать и свергать правителей, сея смерть и разрушения. А когда идет война вампиров… Как говорится, «армия путешествует на своем желудке».
Мне это высказывание было незнакомо, так что пришлось спросить:
— Что это значит?
— Бойцам нужна пища, — пояснил Люциус. — Прольется человеческая кровь, воцарится хаос, погибнут миллионы… А может, ничего и не стучится. Вампиры весьма непостоянны. Это наша лучшая и одновременно худшая черта. Однако рисковать не стоит.
— Почему Владеску и Драгомиры так друг друга ненавидят?
— По той же причине, из-за которой возникают международные, национальные, расовые и религиозные конфликты: власть, территориальные претензии, жажда превосходства. Так было всегда, пока пакт не сделал возможной призрачную мечту о мире, об объединении равных. Если мы с тобой нарушим соглашение, война начнется по нашей вине.
Перед моими глазами возникли картины залитых кровью улиц. Я вскочила и встряхнула головой, отгоняя видения:
— Глупости какие!
— Неужели? — Глаза Люциуса стали непроницаемыми, он тоже поднялся. — Значит, не веришь?
— Не верю! — крикнула я в ответ. — Вампиров не существует!
— Я существую. Ты существуешь.
— Я — не вампир. Происхождение ничего не значит.
В глазах Люциуса сверкнула ярость.
— Происхождение — это единственная ценность, заслуживающая внимания.
Я отступила еще на несколько шагов. Люциус угрожающе навис надо мной.
— Мне пора, — сказала я.
Люциус медленно приближался ко мне, и я застыла, загипнотизированная взглядом его черных глаз.