— Знаешь, сегодня я увидел, как он на тебя смотрит …
— Что?! — Неужели Люциус ревнует?
— Джессика, он мне не нравится, — в конце концов сказал Люциус. — Он недостаточно хорош для тебя. Неважно, что ты думаешь о наших отношениях, но я прошу тебя, не разменивайся на недостойного тебя мужчину. На мальчишку.
— Ты совсем не знаешь Джейка, — сердито возразила я. — Ты даже не попытался узнать его поближе. За ужином он старался быть с тобой вежливым.
Люциус пожал плечами:
— Видишь ли, ему с трудом даются основы английской литературы, что уже говорит о многом…
— Джейку не нравится «Моби Дик». Ну и что? Мне тоже не нравится.
— Джессика, сегодня у меня странное настроение, — не то разочарованно, не то грустно произнес Люциус, снова избегая моего взгляда. — Прости, мне лучше побыть одному.
— Люциус…
— Джессика, пожалуйста. — Он повернулся ко мне спиной и небрежно послал мяч в корзину.
— Ладно, ухожу.
Через час я выглянула на улицу. Уже стемнело, однако Люциус все еще тренировался при свете прожектора, висевшего на гараже. Я хотела окликнуть упрямого румына, но передумала: Люциус с пугающим упорством без единого промаха засаживал мяч в корзину, словно срывая на нем свою злость.
Глава 18
Дорогой дядя Василе!
Мои поздравления, связанные с приближением Дня Всех Святых. Американцы с некоторой наивностью изображают вампиров, полагая, что наша раса состоит в основном из бледных мужчин неопределенного возраста с врожденной предрасположенностью к облысению и привычкой злоупотреблять гелем для волос.
Однако к делу. Признаюсь, ситуация медленно, но верно выходит из-под моего контроля. Я уже испробовал многочисленные «американские» стратегии в попытке завоевать симпатию Антаназии: теперь я ношу джинсы (удобное одеяние) и играю в баскетбол — спорт для тех, кто хочет добиться популярности (называй меня «номер двадцать три»).
Мои старания Антаназию не впечатлили. Она и вправду увлеклась крестьянином (Василе, если бы ты слышал его жалкие потуги поддержать разговор… Это невыносимо! Я бы предпочел набить уши вездесущей чечевицей, только бы не слушать бредни этого невежи больше двух минут подряд).
Если честно, я не понимаю Антаназию. На днях я решил, что мы наконец-то продвинулись в нужном направлении. Я купил ей восхитительное платье, в котором она действительно походит на принцессу, и мне даже покололось, что мы чего-то достигли. Ах, кок она рассматривало себя в зеркале! Антаназия словно изменила свое отношение ко мне и…
Не тут-то было! Крестьянин прилип к ней, будто пиявка или клещ, от которого нельзя избавиться. И что Антаназия в нем нашла? Почему она к нему благосклонна? Я могу дать ей намного больше: могу поддержать любой разговор, я остроумен, привлекателен, будущий глава рода. У меня есть замок, слуги… все, что она пожелает! Все, что она заслуживает…
Прости, я отвлекся.
Видишь ли, Василе, я боюсь, что, если Антаназия откажется признать пакт и принять меня как своего мужа, ты во мне разочаруешься. Признаюсь, твоего разочарования я не переживу, а потому должен держать тебя в курсе событий, чтобы возможная неудача не стала для тебя неожиданностью. Я продолжу попытки завоевать расположение Антаназии, пусть даже и безуспешные.
Твой смиренный племянник Люциус.P.S. Если тебе предложит отведать сааг, откажись, по возможности не нарушая правил хорошего тона. Умоляю, пришли мне пару замороженных зайцев!
P.P.S. С нетерпением жду, когда прибудет мое недавнее приобретение. Надеюсь, десять тысяч долларов истрачены не зря.
P.P.P.S. Василе, крестьянин не понимает, что символизирует кит в «Моби Дике». Болван не в силах усвоить концепции, которые в детстве буквально вдолбила мне в голову моя учительница Богдана, наполовину цыганка. (Кстати, хлыстом она владела даже лучше, чем словом.) Он что, слабоумный? Или просто тупой?
Одним словом, паразит.
Глава 19
— Привет, Красотка, — улыбнулась я, твердой рукой похлопывая мускулистую шею кобылы. — Готова размяться? Выступление совсем скоро.
Моя улыбка растаяла. Раньше мне казалось, что принять участие в соревнованиях — хорошая идея. Теперь же меня охватила нервная дрожь. Отступать слишком поздно… Или нет?
Потянувшись к уздечке Красотки, висевшей на гвозде, я услышала, как к конюшне подъехал грузовой фургон. Дверь с грохотом распахнулась. Ко мне подошел незнакомец.
— Чем могу помочь? — спросила я.
— Вы знаете, кто такой… — Он посмотрел в документы. — Лу… Влад… — Незнакомец протянул мне накладную. — Нет, не могу выговорить!