— Кажется, ты хотела что-то сказать, — напомнил Дэвид.
— А ты?
— Что — я?
— Ты ничего не хочешь сказать?
— Ну, да… — замялся он. — Наверное, хочу. И непременно скажу — как только услышу от тебя, что ты хотела мне сообщить.
— Я-то? Конечно.
— Вот и ладно. — Последовало молчание. — Ну, ты уже можешь начинать.
— Я переезжаю. Больше не буду жить у Дженет.
— Угу, — кивает он, потягивая «Лагер»,[61] по всей видимости еще не представляя, как эта новость отразится на его личной жизни.
— Так ты возвращаешься домой? Или собираешься снимать квартиру в другом месте?
— Нет, — поспешно сказала я. — Переезжаю совсем.
Тут мне становится его немного жаль: ведь, в самом деле, вопрос вполне уместен. Попытка восстановить кризисные отношения заканчивается по-разному: от возобновления отношений в постели до кухонной поножовщины — спектр весьма широк. А я переехала от него и детей без долгих объяснений — возможно, он так и не понял причин моей временной самоизоляции. Точно так же я переезжаю обратно, вооружившись советом женщины-викария, которая даже толком не знает обстоятельств моей личной жизни. Можно сказать, действия мои носят спонтанный характер. Ничего странного, что Дэвид предусматривает несколько возможных вариантов развития событий. Сейчас он — человек, который спрашивает, кто, по моему мнению, завоюет «Гранд Нэшнл».[62]
— Ну да, ну да. Конечно. Прекрасно. Очень, очень хорошо, — одобрительно трясет он головой. — Я рад.
— В самом деле?
— А как же. Конечно, рад.
Мне хотелось спросить, чем конкретно вызвана его радость, и затем поспорить с тем, что он скажет, но я не делаю этого. Я себя останавливаю. Не собираюсь разрушать достигнутое. У меня просто нет желания разрушать песочный замок, только что воздвигнутый между нами.
— Может, я могу чем-то помочь? Как-то облегчить проблемы с переездом?
— Ты серьезно?
— Вполне.
— Значит, тебя можно попросить о чем-то, что может облегчить мне переезд?
— Да, отчего бы нет. Мы можем обсудить любые проблемы.
— Ну, например…
— Да-да?
— Если, скажем, поставить вопрос так: может ли ГудНьюс найти себе новое жилье?
— Тебя это в самом деле так волнует?
— Еще бы.
— Прекрасно. Я поговорю с ним.
— Все так просто?
— Что может быть проще? Хотя не уверен, что это вызовет какие-то изменения. Мы все равно должны постоянно встречаться. Ведь мы теперь вместе работаем. Сейчас мы коллеги, пойми меня правильно. Наш дом превратился во временный офис. Рабочий кабинет. Личная жизнь тут ни при чем.
— Ладно. — Поразмыслив, я решила, что Дэвид прав: никакого проку от переезда не будет. Я не хочу, чтобы ГудНьюс жил в доме, я не пылаю привязанностью к ГудНьюсу, но проблема не решится от того, что он будет спать где-то в другом месте. Итак, я истратила одно из трех заветных желаний.
— А чем ты таким занимаешься?
— Прости, не понял?
— Вот ты говоришь, что у вас с ГудНьюсом дела. Что это за дела?
Я заметила, что на нас смотрит женщина за соседним столиком. Она пристально рассматривала Дэвида, явно ломая голову, какие отношения могут связывать меня с этим мужчиной. Видимо, она слышала, что я переезжаю к нему и буду жить с ним, а теперь вдруг пытаюсь выяснить, чем он занимается.
— Ха! Вопрос!
Когда к нормальным людям обращаются с подобным вопросом, они обычно превращают все в шутку. Ну, представляете, о чем идет речь: «Да-а, вопросец!», «Чертова работа!», «Да чем-чем, всякой ерундой!», «Чтоб мне лопнуть, если я сам знаю!» и так далее. Но Дэвид вкладывал в это совсем другое. Его слова означали: «Как я могу объяснить тебе, недотепе, если сам понимаю с трудом?!»
62
Grand National — крупнейшие скачки с препятствиями; проводятся ежегодно весной на ипподроме Эйнтри близ Ливерпуля.