Выбрать главу

Я опять ничего не ответила. Может быть, завтра я попытаюсь отыскать в справочнике телефонный номер организации, дающей консультации жертвам нетрадиционных религиозных культов. Я была уверена: депрессия подобного рода — совершенно нормальное последствие того, что человек на некоторое время добровольно расстался с собственным рассудком.

— Вот потому-то я и не собираюсь сдаваться, — продолжал Дэвид. — Тем более все равно возвратиться не удастся. К чему возвращаться? К газетным колонкам, старикам в автобусах? Ха! Это чем-то напоминает брак — в смысле супружеских отношений. Ведешь себя как ни в чем не бывало, продолжаешь бороться за отношения в надежде, что чувства вернутся. И даже если этого не происходит, все равно прекрасно отдаешь себе отчет, что ты все-таки прилагаешь к этому силы. А не просто сидишь, стонешь и наливаешься злобой.

— Значит, ты серьезно вознамерился стучать в двери и убеждать людей расстаться со своими сбережениями, хоть и не веришь, что это когда-нибудь произойдет?

— «Не верю» — это не совсем те слова. Я не могу сказать, что я не верю в это.

— Но разве того, что случилось, недостаточно?

— Не знаю. Пока что путаюсь в догадках. — Он взглянул на меня. — А ты как думаешь?

— Откуда мне знать.

— Разве мы не делаем одно и то же?

— В самом деле?

— Ты веришь в наши отношения?

— А ты веришь в наши отношения?

Откровенный вопрос — только что я умело отразила его, как мяч на теннисном корте. Любой психолог по семейным проблемам поддержал бы правомерность такого вопроса, но для меня сейчас это была пустая болтовня. Проще всего перебрасываться проблемой как мячиком. «Ты меня любишь?» — «А ты меня любишь?» — «А ты хочешь развода?» — «А ты счастлив (счастлива)?» Твой партнер вполне готов разродиться в ответ встречным вопросом, столь же искренним, столь же насущным для него. Да, в этом есть известная доля моральной трусости и внутрисемейного дезертирства. Но в конце концов, в семье каждая сторона обладает равными правами задавать любые вопросы — иначе что это за семья? У каждого равные права и долг. Право на взаимное чувство и привязанность — и в то же время долг и чувство ответственности за сохранение семьи. В таком случае отсутствие страсти или долга не является ли причиной того, что отношения идут на убыль и даже разваливаются? По собственному опыту знаю, что легче и практичнее всего немедленно загнать любую серьезную дискуссию на эту тему в подобный фарсовый тупик, причем немедленно. Потому что пройдут годы, прежде чем сумеешь найти ответ. Вернее, принять решение, потому что только решение и может быть ответом. Все остальное — эмоции.

Вот что странно: Дэвид не добивался серьезного разговора по душам. Он говорил о наших супружеских отношениях в высшей степени непрактично, риторически, он использовал их лишь как аналогию в своих блуждающих сомнениях и размышлениях, и я не могла позволить втянуть себя в эти блуждания. Насколько, интересно, меня хватит?

— Ну ладно, ладно, — поспешно сказала я. — Я не пылаю таким священным трепетом к брачным узам. Просто боюсь в этом завязнуть. Слишком много поставлено на карту. А я не хочу выступать отрицательным персонажем.

— Точно, — сдержанно сказал Дэвид. — В таком случае…

— Погоди, погоди… Точно? И это все? И ты не сказал мне об этом? Хотя так и думал все это время?

— Кейти. За последние два месяца в тебе многое переменилось. У тебя был роман, ты стала жить на стороне. Ведь ты уже не девочка, чтобы изображать невинное непонимание, смятение чувств и все такое. Вопрос в том, что мы собираемся делать дальше, когда мы так… духовно омертвели? Что касается меня, я зашел слишком далеко, чтобы идти на попятную. Может быть, ты испытываешь подобное чувство в отношении нашего брака. Если так, то мы оказались в крайне тяжелом, я бы сказал экстремальном положении. Намного более сложном, чем любая другая пара, которая знает, что она хочет и почему. Я пока не вижу выхода из создавшегося положения. А ты?

Я помотала головой. Нет, такой оборот беседы меня не устраивал. Я предпочитала что-нибудь вроде «А ты меня любишь?» — «Нет, сначала ты скажи — а ты меня любишь?» и так далее… Потому что подобные пересуды можно продолжать сколько угодно, не достигая при этом никакого результата. Причем никто так и не скажет ничего существенного на этот счет.

В эту ночь мы занимались любовью (какое пошлое выражение — лучше так: у нас были супружеские отношения, и мы охотно исполняли супружеский долг, каждый со своей стороны). Впервые за долгие годы мы провели эту ночь как два влюбленных и сошлись на том, что тепло, даже если оно сосредоточено в области гениталий, а не души — все же благо. И в этом можно отыскать отраду.