Биографии. Интересно, ему это понравится — читать чужие биографии? И чьи же? Гитлера? Монтгомери? Диккенса? Джека Никлауса?[68] Женщины из «Истэндеров», которая держала паб? Но в отце немного от типичного завсегдатая паба, как мне кажется, так что ему вряд ли понравится… О господи, Кейти. Это же никакой не паб. Смысл этой книги совсем в другом. Отец не смотрел «Истэндеров». Вот почему нет смысла покупать ему эту книгу. Наконец я заметила на столе новинок выставленный подарочный том и, уже направляясь к кассе, наткнулась на жизнеописание Ванессы Белл, сестры-художницы Вирджинии Вульф, женщины, которая, судя по отзыву в книжном обзоре, прожила «насыщенную и плодотворную жизнь». Я взяла эту книгу: посмотрим, что это такое — прожить насыщенно и плодотворно. Посмотрим, как это бывает. И, как только Дэвид с ГудНьюсом управятся со своей книгой «Как стать добрым», мы сможем сравнить.
Дэвид снова стал писать брошюры для компаний. Роман его больше не интересовал, и, даже если бы он вновь обрел свой дар «сердитости», он не смог бы развеять свой сплин на страницах местной газеты, потому что, развенчанный и свергнутый с престола, он давно преступил черту: на его месте появился, вероятно, еще более сердитый Самый Сердитый Человек в Холлоуэйе. Вот так, день за днем, люди становятся все сердитее. Процесс осерчания шурует вперед семимильными шагами, в ногу с прогрессом. Уровень сердитости Дэвида достиг своего потолка в поздние 90-е. Кто-то должен прийти на смену, побрюзжать во славу человечества. Он и не собирался вечно держать этот титул, как и Мартина[69] никогда не собиралась оставаться вечным чемпионом Уимблдона. Более молодой, более склочный народец приходит на смену. Новый малый будет взывать о закрытии общественных парков на основании того, что они как магнитом притягивают геев, собак, алкоголиков и беспризорников, — и мы не должны стоять в стороне. Победа за лучшим из людей.
В прежние дни спад сердитости в Дэвиде предвещал ее новый всплеск — он начинал неистовствовать, чтобы сохранить работу. Правда, теперь Дэвид мог вести в газете другую рубрику, совсем иной направленности, базирующуюся на книге, которую они писали с ГудНьюсом, но это никого не заинтересовало. Так что теперь он снова находился в унынии, и, если бы он заглянул ко мне в поликлинику, я бы непременно выписала ему какой-нибудь антидепрессант. Однако у меня он не появлялся. Дэвид по-прежнему проводил все свободное время с ГудНьюсом, собирая материал для книги «Как стать добрым», хотя найти свободное время становилось все труднее — теперь ему предстояло еще осилить кучу брошюр.
После долгих колебаний ГудНьюсу было предоставлено три месяца на самоопределение — с тем, чтобы он подыскал себе новое место жительства. Он сказал, что ценит все, что мы для него сделали, и понимает, что явился тяжким бременем для нашей семьи. Ведь мы, в конце концов, просто ячейка среднего класса, «ядерная семья», предоставленная самой себе на самовыживание, и он понимает это, и с уважением относится, ну и так далее. Сами понимаете, что это значит — что к нашей «ядерности» он относится с уважением. Мы знаем, что нас оскорбили, но нас это не особо волнует — меня, но крайней мере, точно. Дэвид сокрушался об этом каждый раз перед отходом ко сну, выражая удивление, почему это нам так приспичило оставаться ядерной семьей и почему бы нам не стремиться стать безъядерной зоной. Но сокрушался он уже не так убежденно.
69
Мартина Хингис, первая ракетка мира, выиграла 5 турниров «Большого шлема». Завершила спортивную карьеру в 2003 г.