Естественно, переслать подобное сообщение одним взглядом — вещь невозможная даже между близкими людьми. Для этого нужно располагать как минимум несколькими парами глаз или обладать совершенно невероятной мимикой.
— Не знаю, — промычал Том. — Математика вроде. Потом английский. М-м-м…
Он с надеждой посмотрел на Дэвида — достаточно ли будет столь краткого изложения его текущих проблем? — но тот по-прежнему выжидательно улыбался.
— Игры, по-моему.
— Успел сделать уроки, или, может, нужно помочь? Твой старик, конечно, не самый светлый ум в Британии, но кое-что понимает в языке и литературе. Сочинения и все такое.
После этих слов Дэвид хихикнул, чем вызвал еще большее недоумение за столом.
Том уже не производил впечатление мальчика, озабоченного поведением отца: его тревога сменилась чем-то напоминающим откровенный ужас. Мне стало жаль Дэвида: прискорбно, после столь искренней и старательно исполненной попытки (которая наверняка далась ему с немалым трудом) наладить задушевную беседу и внести теплоту и уют в семейный разговор он потерпел полный крах. Его слова были встречены с нескрываемым подозрением. Что поделаешь — десять лет жизни бок о бок с домашним брюзгой не проходят даром, ведь Дэвид уже с рождения Тома был ворчливым семьянином.
— Да, — ответил Том, испытывая явное недоверие к новому стилю поведения отца, — по письму у меня все в порядке. Если хочешь, можешь помочь мне с играми.
Это была шутка, и, надо сказать, совсем неплохая — я даже рассмеялась. Однако сейчас в нашей семье наступили иные времена.
— Конечно, — откликнулся Дэвид. — Хочешь попинать мяч после школы?
— Было бы здорово, — сказал Том.
— Вот и договорились, — обрадовался Дэвид.
Между тем Дэвид прекрасно осведомлен, что выражение «было бы здорово» может означать что угодно — он слышал это выражение уже не первый год, но еще ни разу оно не соответствовало понятию «хорошо». Вот слова «недоносок», «неблагодарный свин» или просто «заткнись» — это да, а «хорошо» — это мы еще не выучили. Я начала подозревать неладное — кажется, единственное рациональное объяснение происходящему способно дать лишь клиническое обследование. Загадка поведения Дэвида может быть разгадана только врачами психиатрической клиники.
— Сегодня зайду в магазин за новыми кроссовками, — бодро сказал отец, однако радости его никто не разделил.
Мы с Томом переглянулись и отправились готовиться к наступающему дню с таким видом, будто он ничем не отличается от предыдущих.
Стивен оставил мне сообщение на работе. Я не ответила.
Когда я вернулась с работы, дома меня ждали двое детей и один взрослый, склонившиеся над картонным игровым полем на кухонном столе, а также куча сообщений на автоответчике. Тут как раз раздался очередной звонок. Я было дернулась к телефону, но запуталась в рукавах плаща, который мне никто не помог снять (да и не принято у нас такое), однако Дэвид не заметил моих усилий и не предпринял никаких попыток избавиться от надоедливого звонка. Наконец сработал автоответчик, и послышался голос главного редактора газеты, в которой Дэвид с таким успехом сотрудничал в качестве самого сердитого человека в Холлоуэйе.
— Дэвид, неужели трудно снять трубку? Сколько он будет там надрываться?
Я не отдавала себе отчет, имею ли я в виду главного редактора или телефонный аппарат.
Дети хихикнули. Им было весело. Дэвид безучастно тряс кубики.
— Ты что, не можешь ответить? — Теперь мне стало понятно, откуда взялась куча сообщений на автоответчике, — Дэвид не снимал трубку с самого утра.
— Папа ушел с работы, — гордо заявила Молли.
— Не ушел, а бросил, — поправил ее Том по праву старшего.
— Дети, что вы спорите — нельзя бросить то, чего нет, и невозможно уйти ниоткуда.
Главный редактор что-то бубнил на заднем плане. Что-то вроде: «Ну же, сними трубку, подонок».
— Ты что, бросил свою рубрику? Что случилось?
По своему тону я и сама не взялась бы определить, как я отношусь к этому пока неподтвержденному известию.
— Все очень просто. Мне нечего там делать, потому что я больше не «сердитый человек».
— Ты? Больше не сердитый? А что случилось с сердитым человеком?
— Не знаю, что с ним случилось, но он больше не имеет ко мне никакого отношения.