В 1882 году Милль опубликовал свои первые работы по политической экономии — две небольшие статьи о теории стоимости. Он мечтал о политической карьере, но отец решил иначе. В следующем году Джон занял место самого низшего клерка в отделе Ост-Индской компании, которым заведовал Джемс Милль, и начал восхождение по служебной лестнице. В первые годы служба не очень мешала его кипучей интеллектуальной деятельности. Привыкнув работать по 14 часов в сутки, он продолжал читать и писать для себя и для печати, обучать братьев и сестер. Милль сам называл себя мыслящей машиной".
До 12 лет Эйнштейн был религиозным ребенком.
"Чтение научно-популярных книг привело меня вскоре к убеждению, что в библейских рассказах многое не может быть верным. Следствием этого было прямо-таки фантастическое свободомыслие, соединенное с выводами, что молодежь умышленно обманывается государством: это был потрясающий вывод. Такие переживания родили недоверие ко всякого рода авторитетам и скептическое отношение к верованиям и убеждениям, жившим в окружающей тогда меня социальной среде".
"На рождество отец подарил Генриху (Шлиману) книгу Георга-Людвига Еррера "Всемирная история для детей". Перелистывая ее, мальчик увидел интересную картинку: войско штурмует горящий город. В клубах дыма вырисовываются мощные крепостные стены с четырехугольной башней. На переднем плане — воин несет на плечах старика и за руку ведет маленького мальчика. Оказалось, что это Эней с отцом и сыном бежит из горящей Трои.
Здесь начинается одна из самых спорных страниц в биографии Шлимана, вызывавшая много разногласий среди писавших о нем.
Вот как сам Шлиман описывает этот эпизод:
"Я радостно воскликнул: "Отец, ты ошибся! Еррер видел Трою, иначе он не смог бы ее нарисовать!". "Сынок, — ответил он, — это лишь воображаемая картина". Но на мой вопрос, в действительности ли древняя Троя имела такие большие стены, он ответил утвердительно. "Отец, — сказал я тогда, — если такие стены существовали, они не могли быть совершенно уничтожены, они лишь погребены под пылью и мусором столетий". Он мне вновь возразил, но я остался при своем мнении, и, наконец, мы порешили на том, что я когда-нибудь открою Трою".
Об Эйнштейне:
"Мальчику было пять лет, когда ему подарили компас. Игрушка его заворожила. И он сделал первое свое научное открытое: "За вещами должно быть что-то еще, глубоко скрытое…"
"Два ярких воспоминания… озаряют мрак его детства: в возрасте 6 лет он впервые увидел комету: "Я много слышал о комете этого, 1577 года, и мать выводила меня на возвышенность, чтобы я поглядел на нее". И в 9 лет: "Родители позвали меня на улицу, чтобы показать затмение Луны. Она казалась совсем красной".
"Меня часто спрашивают, когда у меня впервые зародилась мысль достичь Северного полюса. На этот вопрос трудно ответить. Я не могу назвать такой-то день или месяц и сказать: "Вот тогда эта мысль впервые пришла мне в голову". Мечта о достижении Северного полюса выкристаллизовывалась исподволь и постепенно в ходе моей более ранней работы, которая не имеет к ней отношения (Пири работал топографом-геодезистом на строительстве Панамского канала. — Прим. авт.). Я начал интересоваться Арктикой с 1885 года — тогда я был молодым человеком и мое воображение поразили отчеты Норденшельда об исследованиях во внутренних районах Гренландии. Я так увлекся этими работами, что летом следующего года совершенно один предпринял путешествие по Гренландии. Быть может, где-то в тайнах сознания у меня уже тогда родилась надежда, что когда-нибудь я смогу достичь самого полюса. Несомненно, именно тогда я поддался соблазну Севера, или так называемой "арктической лихорадке", и мною овладело какое-то чувство фатальности, ощущение того, что смысл и цель моего существования — разгадать тайну замерзших твердынь Арктики".