Ещё были старинные фолианты в красивых, богато изукрашенных золотой нитью обложках. Но эти книги стояли в отдельном шкафу, запертом на ключ. Мне пока не доверяли чтение таких книг, а романы уже не вызывали прежнего азарта. Это в юности хотелось узнать тайны отношений между мужчиной и женщиной, а сейчас всё стало знакомо.
Хотя книги всё-таки читала, чтобы понять взаимоотношения в этом мире. Подозреваю, что в книгах многое было приукрашено, эпоха завешена розовой пеленой, но были моменты, которые приоткрывали некоторые тайны этого мира.
В школе я изучала английский и достигла неплохих успехов, преподаватели утверждали, что у меня чутьё на языки. В этом мире я не чувствовала дискомфорта в общении, как будто английский был моим родным языком.
Захотелось на свежий воздух. Анита занималась приготовлениями к балу, но я выловила её, когда она внимательно разглядывала платья в шкафу.
— Анита, здесь есть теннисный корт?
Девушка посмотрела на меня изумлённо:
— Миледи, думаете, вы готовы к физическим нагрузкам?!
— Пора начинать приводить себя в форму, — отрезала я, чтобы пресечь причитания по поводу моего физического состояния.
Очередной бал меня не так волновал, как предыдущие: чего там необычного может быть?!
— Корт в конце сада, — пояснила служанка.
Точно, я же видела сетку. Здесь участок не огораживали, поэтому я и не поняла, что в этом месте играют в теннис.
— Приготовить одежду? — спросила подруга и засуетилась после моего кивка.
Увидев меня на лестнице, тётушка одобрительно спросила
— На корт?
Я чувствовала себя немного неловко в платье с воланами. Хорошо хоть, что оно по полу не волочилось, и ботиночки были лёгкими и мягкими, напоминали кроссовки. Вот шляпка только мешала — не слетит ли?
Пройдя в конец сада, Анита открыла небольшое помещение, где хранился инвентарь. Я выбрала ракетку, которая хорошо лежала в моей руке.
Выйдя на площадку, я повертела головой: не было стены, чтобы потренироваться, с кем я буду играть?
Анита несмело спросила:
— Возьмёте в партнёры?
Облегчённо вздохнув, кивнула и отправилась на корт. Анита играла лучше меня сначала, но скоро я поняла преимущества молодого тела и позволила себе играть в полную силу.
— Молодцы! — послышался мужской голос. Это отец наблюдал за нашей игрой, спрятавшись в тени деревьев.
Его реплика относилась не только ко мне. Понятно! Анита напоминала ему любимую женщину. Как бы тётушка не ворчала, но Анита не походила на служанку. Всё чаще я замечала в ней благородные черты, светские манеры, которые не скрыть под простым платьем. Кто были её родители?
Конечно, можно сказать, что она выросла в замке, вращалась среди дворян — переняла их манеры. Но мне приходилось постоянно быть начеку, чтобы походить на светскую леди, а у неё это получалось непроизвольно, когда она не пыталась показаться невежественной. Выходит, подруга скрывала своё благородное происхождение?!
Мы присели на лавочку передохнуть. Я украдкой поглядывала на служанку, всё больше убеждаясь в правоте своих мыслей. Чёткий профиль Аниты был безупречным. Выбившиеся из-под берета локоны обрамляли лицо пушистыми завитками, делая его удивительно милым.
Тайн всё больше! Смогу ли я их все разгадать?
В воображении возникло лицо Тирелла. Оно показалось не надменным, а таинственно-привлекательным.
Возникло ощущение, что герцог стал ко мне относиться более серьёзно после скачек. Не переигрывала ли я, изображая наивную девочку? Конечно, такому взрослому мужчине нужна более зрелая жена. Показалось, что он вздохнул с облегчением при разговоре о судьях, как будто понял, что сделал правильный выбор. Вот и пойми, кому помолвка с отсрочкой свадьбы нужна больше.
Удостоверившись, что граф Терренс ушёл, спросила подругу:
— Кто учил тебя играть?
— Мама, — вздохнула девушка. — Она была замечательным игроком. Мы же вместе тренировались, помните?
В глазах потемнело, появились искры, создавшие яркий шар, в котором замерцали картинки, где молоденькие девушки прыгали по корту и весело смеялись. А на скамейке сидели мужчина и женщина. Они с восторгом и обожанием глядели на юных прелестниц.
Эти видения не могли быть моими. Выходит, я вижу картины, мелькавшие в голове Аниты? Как такое возможно?! И это не в первый раз. Вновь хотелось задать вопрос служанке: кто ты, Анита? Но пока не время…
К балу готовились спокойно. Анита привычно расчёсывала мои локоны, а я посмотрела на своё отражение в зеркале и заметила:
— Зеленый наряд придаёт глазам другой оттенок.
— Вам очень идёт изумрудное ожерелье.
Отец принёс его, сообщив, что это осталось после матушки.
— Анита, как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом, — я посмотрела на служанку, та смущённо потупилась:
— Что Вы такое говорите, миледи?!
— Ты достойна блистать на лучших балах, — заявила я. — Когда-нибудь так и будет!
В глазах девушки мелькнула грусть, сожаление, горечь утраты. Она подумала о матери? Точно, возможно, если б не её смерть, жизнь дочери была бы другой.
На балу было весело, шумно, рекой лилось шампанское. Многие лорды были уже навеселе. Понравилось, что герцог почти не отходил от меня, лишь изредка разрешая другим кавалерам приглашать на танец. Лорд Тирелл был совершенно трезв, вновь высокомерен и неприступен.
После нескольких танцев стало так жарко, что не помогал веер. Проводив меня на балкон, герцог отправился за лимонадом. Я стояла, ощущая прохладный ветерок, который так ласково овевал разгорячённое лицо.
— Мари, Мари, — послышался голос, прозвучавший из тени, создаваемой высокими деревья с широкими листьями наподобие фикусов, только от них шёл приятный терпкий аромат. Они были такими высокими, что росли выше балконов. Такие же деревья, меньшего размера стояли в кадках по всему периметру балкона, создавая впечатление лесных зарослей.
Так вот где прячутся влюблённые! Не зря я замечала, как леди и джентльмены выходили с балкона взволнованными: первые — раскрасневшимися, вторые — торжествующими.
Отделившаяся тень оказалась Лукианом. Он схватил меня за руку, прижал к груди, попытался поцеловать, но я вывернулась:
— Вы с ума сошли, лорд Лукиан.
— Зачем так официально, Мари!
— Меня зовут Маргарита, — прошипела я.
— А мне больше нравится Мари, — засмеялся Лукиан. — Это имя напоминает о нашей первой встрече.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, граф Ревон, — надменно подняла я брови.
Мужчина рассмеялся:
— Ах ты, маленькая шалунья, — и вновь попытался обнять.
— Ведите себя прилично, лорд, — погрозила я пальчиком, затянутым в ажурную перчатку. — Вы разговариваете с чужой невестой.
— Я без ума от тебя, Мари! Знаю, ты тоже ко мне неравнодушна. Оттягивай свадьбу как можно дольше.
— Зачем?
— Я подал прошение о разводе. Как только получу его — сразу обвенчаемся.
— А сплетни?
— Поговорят и бросят, — заносчиво поднял он подбородок.
— Я так не могу поступить с отцом и герцогом, — сказала и посмотрела в лицо мужчины, так понравившегося мне когда-то.
— Ты собираешься жить со стариком? — засмеялся Лукиан.
— Тирелл не так стар.
— У вас разница в возрасте больше двадцати лет. А если он проживёт до ста лет? У него в роду все долгожители. Тебе понравится присутствие рядом старой развалины?
Я оглянулась, показалось, что на балкон кто-то идёт. Уж не жених ли возвращается — пора бы! Не знаю, чего мне больше хотелось: чтобы пришёл герцог или, наоборот, задержался?
Предложение Лукиана показалось таким оскорбительным. Он принимает меня за такую простушку, которая поверит в его басни? Я, видите ли, оттягиваю свадьбу, а он ждёт развода. А если его не дадут?
Видимо, какие-то чувства отразились на моём лице, потому что Лукиан сказал: