— Мари, Мари, — послышался голос, прозвучавший из тени, создаваемой высокими деревья с широкими листьями наподобие фикусов, только от них шёл приятный терпкий аромат. Они были такими высокими, что росли выше балконов. Такие же деревья, меньшего размера стояли в кадках по всему периметру балкона, создавая впечатление лесных зарослей.
Так вот где прячутся влюблённые! Не зря я замечала, как леди и джентльмены выходили с балкона взволнованными: первые — раскрасневшимися, вторые — торжествующими.
Отделившаяся тень оказалась Лукианом. Он схватил меня за руку, прижал к груди, попытался поцеловать, но я вывернулась:
— Вы с ума сошли, лорд Лукиан.
— Зачем так официально, Мари!
— Меня зовут Маргарита, — прошипела я.
— А мне больше нравится Мари, — засмеялся Лукиан. — Это имя напоминает о нашей первой встрече.
— Я не понимаю, о чём вы говорите, граф Ревон, — надменно подняла я брови.
Мужчина рассмеялся:
— Ах ты, маленькая шалунья, — и вновь попытался обнять.
— Ведите себя прилично, лорд, — погрозила я пальчиком, затянутым в ажурную перчатку. — Вы разговариваете с чужой невестой.
— Я без ума от тебя, Мари! Знаю, ты тоже ко мне неравнодушна. Оттягивай свадьбу как можно дольше.
— Зачем?
— Я подал прошение о разводе. Как только получу его — сразу обвенчаемся.
— А сплетни?
— Поговорят и бросят, — заносчиво поднял он подбородок.
— Я так не могу поступить с отцом и герцогом, — сказала и посмотрела в лицо мужчины, так понравившегося мне когда-то.
— Ты собираешься жить со стариком? — засмеялся Лукиан.
— Тирелл не так стар.
— У вас разница в возрасте больше двадцати лет. А если он проживёт до ста лет? У него в роду все долгожители. Тебе понравится присутствие рядом старой развалины?
Я оглянулась, показалось, что на балкон кто-то идёт. Уж не жених ли возвращается — пора бы! Не знаю, чего мне больше хотелось: чтобы пришёл герцог или, наоборот, задержался?
Предложение Лукиана показалось таким оскорбительным. Он принимает меня за такую простушку, которая поверит в его басни? Я, видите ли, оттягиваю свадьбу, а он ждёт развода. А если его не дадут?
Видимо, какие-то чувства отразились на моём лице, потому что Лукиан сказал:
— Я виноват, что сразу не признался, что женат. Но кто же знал, что ты леди?!
— Причём с хорошим приданым, — язвительно заметила я.
— О чём ты? — с изумлением посмотрел на меня мужчина. — Я не беден.
— Не успел растратить приданое жены? — чувствую, что меня понесло — злость и разочарование вылились в язвительные реплики.
— Мари, опомнись! — схватил меня Лукиан за плечи. — Это же я, тот, от прикосновений которого ты таяла и млела на лугу. Ничего не изменилось.
— Нет, изменилось, — упёрлась руками в грудь графа. — Ты и меня бросишь, как наиграешься?!
— Что ты, девочка! — изумлённо посмотрел в мои глаза, пылающие гневом.
— Да, девочка, но не дурочка, — отрезала я, выскальзывая из объятий ужом. Не беда, что испортила причёску. Отступив к балкону, пригрозила:
— Подойдёшь — буду кричать!
— Не будешь! — заявил наглец. — Ты же не захочешь испортить репутацию.
ГЛАВА 13
Я замерла, понимая, что оказалась в затруднительном положении: выйти не могла и остаться опасалась. Что же делать?
Когда научусь делать бесстрастным лицо? Лукиан смотрел на меня насмешливо, понимая, что я в западне.
Когда он успел пробраться на балкон? Следил за мной? Если б не платье, я могла бы спуститься по стволу дерева, так как ещё на корте поняла, что моё тело снова обрело прекрасную спортивную форму.
А мужчина между тем медленно приближался ко мне с видом охотника, загнавшего лань.
Вот он подошёл вплотную и заявил:
— Всё равно будешь моей!
— Нет! — выпалила, лихорадочно соображая, что предпринять.
— Не хочешь женой — сделаю любовницей, — заявил Лукиан, скривив губы в довольной улыбке, а в глазах мелькало удовлетворение от моей безысходности.
Моя рука от таких слов поднялась непроизвольно и влепила ему такую звонкую пощечину, что мужчина отшатнулся.
Помотав головой, он двинулся ко мне с решительным видом, намереваясь наказать дерзкую девчонку. Как это случилось? Кто позволил не только сказать в его адрес неприятные слова, но дать пощёчину? И кто? Девчонка, которую он считал пойманной дичью?!
На его лице я тоже смогла прочесть все бушевавшие в душе эмоции. Его глаза метали молнии, он напоминал теперь разъярённого зверя.