Анна Поршнева
Как стать хорошим государем
Случай первый. Страшная тайна Кощея
У Кощея была страшная тайна, которую он хранил пуще жизни, каковая, как известно, обретается на конце иглы, а игла та – в яйце, а яйцо – в утке, а утка – в зайце, и проч. и проч.
Дело в том, что Кощей не всегда был стар, богат и лыс. Когда-то он был молодым златокудрым романтиком без гроша за душой и ездил с песнями по городам и весям, сражая драконов и освобождая прекрасных принцесс. В общем, прямо говоря, был он тем самым принцем на белом коне.
И, как подобает всякому сказочному принцу, мечтал встретить свою любовь. Но первая принцесса, которую он вызволил из плена, была старовата. Вторая, пока томилась в пещере дракона, завела шашни с каким-то мимо проходившим троллем. Третья оказалась лопоухой. Четвертая шепелявила. Пятая была прехорошенькая милая девушка, и он едва не обрел свое счастье, но, узнав, что она у него не первая, прелестница разрыдалась и отвергла принца. Шестая за время заточения прониклась верой в Бога и немедленно после освобождения ушла в монастырь. Что-то не то оказалось и с седьмой принцессой, и с восьмой, и с девятой… Потом принц сбился со счету. Зубастые огнедышащие пасти драконов неприметно слились в его голове со смазливыми личиками девиц, и вскоре он уже не отличал чудовищ от красавиц.
В общем, он повзрослел и помудрел. Перестал заниматься всякой ерундой, завалил еще с десяток драконов побогаче, выкупил тридесятое королевство со всеми потрохами и выстроил себе дворец. Теперь Кощей – глубокоуважаемый правитель, с которым считается даже Суд по правам человека. Неудивительно, что он предпочитает скрывать, что когда-то был принцем на белом коне.
Случай второй. Подагра
– Да у вас, батенька, подагра, – ласково улыбаясь, сказал добрый доктор.
Кощей нахмурился, почесал лысину и спросил неуверенно:
– С чего бы?
– А мяско, небось, любите? Суп харчо, шашлычок, бифштекс с кровью?
Мяса Кощей последние триста лет не ел вообще. Предпочитал белую речную рыбу типа леща и, в противовес тому, стерлядь с осетриной. Любимой же едой нестарого еще (по его собственному разумению) мага была хорошо распаренная в печи каша с луком и грибами. поэтому на вопрос доктора он только неопределенно пожал плечами.
– Вином, опять же, злоупотребляете… – продолжал свои, ни на чем не основанные, инсинуации лекарь.
Вино Кощей употреблял редко, в основном, на свадьбах воспитанниц. Пил по утрам крепчайший кофе (две чашки, на каждую чашку – одну ложечку нерафинированного сахара), днем – слабенький зеленый чай, вечером – брусничную или малиновую водицу.
Пришлось опять пожать плечами.
– Ну, вот, батенька, вот вам и королевская болезнь. – радостно заключил доктор.
То, что болезнь была королевская, несколько обрадовало бессмертного старика, но боль в запястьях и ступнях свела на нет эту маленькую радость.
"Что ж случилось?" – ворчал про себя Кощей, пробираясь тайной волшебной тропой к тому месту, где был припрятан сундук, а в сундуке заяц… ну, да вы знаете. Магическим образом явив на божий свет иголку, Кощей крякнул. Все сразу стало ясно. Каким-то образом в схрон попала вода и иголка малость проржавела. Несколько колдовских пасов, пара заклинаний, добавляющих легирующие добавки, дополнительное осушение всего вокруг и заливка щелей в магической реальности магической же затиркой, и – вуаля! – нет подагры, как и не было.
"Да, слаба у нас еще медицина, – думал Кощей, похрустывая тертой морковкой с изюмом и прислушиваясь к внутренним ощущениям организма. – Многое не изучено. Нет индивидуального подхода к больному".
Случай третий. Грустное утро Кощея
С утра на завтрак у Кощея была овсянка, сваренная на воде, без соли и сахара. Сам Кощей предпочел бы яичницу с беконом, но – как говорил его доктор – если ты бессмертный, ты тем более должен следить за уровнем холестерина в крови и не злоупотреблять жареным. Никому не хочется завести вечные бляшки в сосудах и вечную изжогу.
Также Кощею не полагалось и кофе. Полагался Кощею жидкий ромашковый чай и горсть витаминов. Понятное дело, что после такого завтрака настроение у великого колдуна было не ахти. Он подошел к окну, взглянул на ноябрьскую русскую равнину за окном. Нет ничего грустнее ноября на русской равнине! Подумав эту нехитрую мысль, Кощей прошел в кабинет и принялся разбирать почту. Отложив в сторону письма от восьми или десяти Василис, удачно выданных замуж и теперь регулярно извещавших опекуна о своих многочисленных семействах (письма эти Кощей привык читать после обеда), бессмертный старик рассортировал остальную корреспонденцию, носившую в основном юридический характер, по номерам дел в своей личной картотеке. Но одно письмо, к которому был прикреплен сероватый потрепанный конверт, привлекло его внимание.