Пете с семьёй были сделаны туристические визы на месяц в Испанию, арендована квартира, и найден Мыкола, который по старой схеме «подаст документы» на ВНЖ. Он же быстро подыскал «действующий бизнес». Израсходовала фирма с Мыколой тысяч пятнадцать — не более. Петя же отстегнул двести. в «Шереметьево» его отвозил «Мерседес» директора.
— Конечно, мне неудобно спрашивать, не моё это дело, но вот можешь сказать: за сколько ты продал ЭТИМ магазин? — начал званый ужин грустный Петя.
— А зачем тебе это? Что, прозревать потихоньку начал?
— Понимаешь, подозрения какие-то… Год прошёл, мы — в глухой «нелегалке», магазин — в страшных убытках… а эти хохлы бегают от меня, трубку не берут, в Москве вообще разговаривать не хотят, дальше секретарши дозвониться не могу. Блин, мне скоро жить не на что будет, последнее доедаю.
— Так секрета никакого нет, за десять тысяч продал. а то, что тебя развели, понятно было сразу, таких тут — каждый второй нувориш. Русский «наебизнес». Тебе ли не знать?
— Да я… Мать!.. Я их…
— Ничего ты не сделаешь: ты нелегал, да и сам пошёл по криминальному пути. Ищи лучше работу…
Документы Петя получил по осёдлости, бесплатно, через три года, а магазин — закрыл. Но, как и положено подобным персонажам, вынес урок. Теперь Петя занимается тем же, на чём и погорел. Ищет нового «лоха» и осваивает бюджет.
Конечно, размах не тот, копеечный, но слышал однажды, что удалось ему взять подряд на строительство дома. Петя тут же нанял испанскую фирму, год подделывал счета в «Ворде» и отсылал своему «лоху». Купил не очень старый «Мерседес» даже.
Потом «лох» приехал, разобрался, поорал маленько, но делать нечего, теперь живёт, хотя с Петей на улице не здоровается.
Только вот иссякли «лохи». Запретила российская власть своим гражданам в Испаниях «тусоваться». с колен надо вставать. а те, кому не запретила, — они сами кого хочешь «кинут» и «наденут».
Однажды в наш магазин зашла испанская семейная пара с ребёнком шести-семи лет. Обратились к моей жене, которая исполняла роль продавщицы и уже бойко говорила по-испански.
— Мы усыновили ребёнка из России, из детского дома. Хотим купить чего-нибудь из ваших традиционных продуктов. Может, он скучает? И, если можно, поговорите с ним по-русски?
— Да, конечно, с удовольствием, — сказала жена и задала несколько простых вопросов типа: «Как тебя зовут? Где ты живёшь?»…
В глазах милого, улыбающегося ребёнка вдруг появился неподдельный ужас. Он с минуту стоял, как оглушённый, а потом бросился к родителям и в истерике закричал по-каталонски: «Мама, хочу домой, хочу домой!».
Родина всегда со моной
Паша был хорошим парнем. Высокий голубоглазый блондин, спокойный, немногословный. Родился он в начале восьмидесятых где-то на Урале — по этой причине всех «ужасов» советского строя в сознательной жизни уже не застал. Не был ни октябрёнком, ни пионером, уже некому было промывать мозги подрастающему поколению, все кинулись в кооперативы, торговлю и сопутствующие дикому рынку криминальные структуры. у кого не хватало умишка — просто старались выжить любыми доступными путями.
Рос Паша в обычной рабочей семье, где главными ценностями были регулярная получка отца и хороший — в их семейном понимании — стол по праздникам. Политикой не интересовались, криминала сторонились…
В общем — жили обычной жизнью.
От Паши не требовали больших успехов в учёбе. Отец всегда говорил, что нормальная рабочая специальность лучше всяких дипломов. Требуется везде и оплачивается намного лучше. а деньги — главное в жизни. Они дают возможность «просто возделывать свой сад». Но и гнаться за большими деньгами не надо, опасно: или сам нарвёшься, или кто-то позавидует, и тогда — тюрьма или могила.
Чугунная философия народа…
В школе к Паше относились хорошо: тихий паренёк, ничем не выделяется, никуда не лезет, а что учится на тройки, так это не беда, тем более после школы он собирался идти на завод…
Зачем там геометрия с литературой?
В старших классах Паша смотрел на «весёлую жизнь девяностых», хоронил дворовых друзей, павших в криминальных разборках, испытал разочарование в алчных девушках, с которыми пытался знакомиться, и с болью наблюдал, как вкалывают его родители, пытаясь свести концы с концами, а вот зарплату — и без того копеечную — им задерживали по полгода.
Окончив школу, Паша философски решил, что проблема решается просто: надо сменить страну на более порядочную, где уважают труд и не задерживают зарплату. а так как никакой специальностью он не обладал, то решил сразу осваивать её на производстве. Тем более вокруг него коршуном кружил призыв в российскую армию, в Чечню требовалось всё больше и больше пушечного мяса.