— СУДНО, ИДУЩЕЕ КУРСОМ НА СЕВЕРО-ЗАПАД в ТРИДЦАТИ МИЛЯХ к ВОСТОКУ от ОСТРОВА ЛИНОЗА, ЭТО ПАРУСНАЯ ЯХТА «ПОМОР», НЕ МЕНЯЙТЕ СКОРОСТЬ и КУРС, Я ПРОХОЖУ по КОРМЕ. КАК ПОНЯЛИ? ПРИЁМ.
В ответ неслись нескончаемые рулады итальянских слов. Положение осложнялось тем, что видеть ситуацию я мог только на вершине волны, как и говорил — несколько секунд, основное время или катился вниз, или взбирался наверх, без какого-либо обзора. Мы быстро сближались. в очередной раз забравшись на волну, я увидел, что капитан, или кто там был на вахте, сделал всё совершенно наоборот, судно сбросило ход, и теперь я целился ему точно в борт. Итальянские вопли смешались с моими английскими, никто никого не понимал. Я снизил ход до возможного максимума, ситуация становилась опасной, в любую секунду яхту могло развернуть бортом к волне.
Судно тоже снизило ход. Оно не собиралось меня пропускать, а как бы создавало аварийную ситуацию, в которой утону только я… и мой ребёнок.
— ГОУ! ГОУ! ФОРВАРД! РЕКТО! СПИД! РАПИДО! ДОЛБАНЫЙ МАКАРОННИК! — заорал я в микрофон, прибавив с десяток русских эмоциональных выражений. в ответ, на мой взгляд, лились ровно те же самые выражения, но непонятные мне.
— ПАРУСНАЯ ЯХТА у ОСТРОВА ЛИНОЗА, ОТВЕТЬТЕ ТАНКЕРУ «КОЛЫМА»! — вдруг произнесло радио на чистом русском языке. Голос был сонный, ленивый и совершенно не вписывался в эмоциональный накал.
— ТАНКЕР «КОЛЫМА», ЭТО ЯХТА «ПОМОР», СЕЙЧАС НЕМНОГО НЕ до ВАС, ВОЗМОЖНО СТОЛКНОВЕНИЕ с ОДНИМ ИТАЛЬЯНСКИМ МУДАКОМ.
— ДА Я и СЛЫШУ, КАК ВЫ ОРЁТЕ, а ТЫ УЖЕ и МАТОМ НАЧАЛ. ЯВНО НЕ ЗНАЕТ МАКАРОННИК АНГЛИЙСКОГО, а ТЫ — ИТАЛЬЯНСКОГО. ШТОРМИТ ТАМ у ВАС, ЧТО ЛИ?
— БАЛЛОВ ВОСЕМЬ. ПОКА ПАДАЮ МЕЖДУ ВОЛН, НЕ ВИЖУ НИ ХРЕНА, а ЭТОТ СНИЖАЕТ ХОД и НЕ ДАЁТ ПРОЙТИ по КОРМЕ.
— ДАЛЕКО до НЕГО?
— с МИЛЮ ОСТАЛОСЬ.
— ПОВИСИ НА СВЯЗИ, СЕЙЧАС ПОЗОВУ БОЦМАНА, ОН ЗНАЕТ ИТАЛЬЯНСКИЙ, ВЫЯСНИМ, в ЧЁМ ДЕЛО.
Несколько минут продолжались переговоры боцмана с моим встречным кораблём. Я, как мог, сдерживал лодку от разворота, на малом ходу яхта почти не управляема.
— «КОЛЫМА» ВЫЗЫВАЕТ «ПОМОР».
— НА СВЯЗИ. ЧТО-НИБУДЬ УДАЛОСЬ ВЫЯСНИТЬ?
— ЭТО ВСПОМОГАТЕЛЬНОЕ РЫБАЦКОЕ СУДНО, ОБСЛУЖИВАЕТ ТУНЦЕЛОВОВ. ОНИ ПЫТАЛИСЬ СКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО ЗА КОРМОЙ ТАЩАТ ДВУХКИЛОМЕТРОВЫЙ ТРОС в РУКУ ТОЛЩИНОЙ, ПОЭТОМУ и СБАВЛЯЛИ ХОД, ЧТОБЫ НЕ ДАТЬ ТЕБЕ НАЛЕТЕТЬ НА НЕГО, ТВОЙ КИЛЬ СРЕЖЕТ, КАК НОЖОМ, и ТЕБЕ КАРАЧУН БЫЛ бы. в ОБЩЕМ, ВРУБАЙ ПОЛНЫЙ и ОБХОДИ ИХ по НОСУ, ОНИ БУДУТ ЖДАТЬ, КОГДА ТЫ ПРОЙДЁШЬ. Я БОЦМАНА ПОДЕРЖУ в РУБКЕ, ПОКА РАЗОЙДЁТЕСЬ, НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ, ВДРУГ ПОНАДОБИТСЯ.
— СПАСИБО, «КОЛЫМА». НЕ ЗНАЮ, ЧТОБЫ ДЕЛАЛ БЕЗ ВАШЕЙ ПОМОЩИ. ВЫ ГДЕ-ТО НЕДАЛЕКО?
— в ТРИПОЛИ, ПОД ПОГРУЗКОЙ СТОИМ. а ТЫ, ШКИПЕР, ПРИВЫКАЙ, ЭТИ РЫБАКИ-КОЛХОЗНИКИ, КРОМЕ СВОЕГО БАСУРМАНСКОГО ЯЗЫКА, НИКАКОГО НЕ ЗНАЮТ.
— ЕЩЁ РАЗ СПАСИБО. УДАЧНОГО ПЛАВАНИЯ!
Часа через три начало светать, и хоть ветер и волны не уменьшились, при свете как-то стало веселей и не так страшно. На горизонте появился маленький остров, скорей кусок камня с небольшим посёлком Линоза. Было принято решение спрятаться с подветренной стороны, встать на якорь и переждать стихию. Хотя больше нужен был физический и моральный отдых. Мне просто необходим был стакан виски и минимум три часа сна.
Из люка показалась голова дочери.
— Папа, меня опять укачало!
— Уже скоро приедем, час остался, спрячемся — качка прекратится.
— Ну укачало-то сейчас.
— Ну потерпи немного…
— а можно ещё пива?
Поп-звезда
— Ну что, изменник родины? Жив ли ты там, на хлебах заморских? — протяжно, словно нехотя, будто продолжая вчерашний разговор, произнёс в трубке скрипучий тенорок. Эту интонацию, эту словесную игру я не мог ни с чем спутать. и хотя не слышал этот голос больше десяти лет, заученно, почти профессионально, отреагировал на реплику.