– Нет!
– Прекращай под нос бубнить, мы тут для расследования собрались.
– Спасибо за подсказку, а то я не догадался, что мы здесь делаем. Всё думал, что это такая вечеринка.
– Ага, ты ещё скажи, что пикник, или концерт, или…
– Да пошёл ты!
– Ох уж эти твои фразочки из фильмов, – покачал головой напарник.
– «Пошёл ты» не из фильма, у нас тоже так говорили в декстракардии.
– А слово «хрен» тоже из твоего мира?
– Тоже! – уверенно ответил я.
– И что оно означает?
– Это абстрактное понятие, применимое ко многим ситуациям…
– Это всего лишь растение… Хрен – это растение! – Одгл указал пальцем на фосфориту.
– В боевиках оно так часто упоминается, ты уверен?
– У шефа спроси, он же землянин.
Не хотелось мне интересоваться про «хрен» у начальника. Он снова нас отчитает за то, что о чепухе рассуждаем. А землянам повезло, у них есть великое чудо – фильмы, особенно боевики. Как же я их обожаю. Нам удалось собрать «телевозор» или «телевизор» на солнечной батарее со специальной приставкой «дивиди». Добыли несколько кассет с фильмами, по вечерам собираемся и пересматриваем их. Шеф называет эти шедевры боевиками из девяностых. Восхитительная вещь из мира землян! Сразу начинаешь лучше их понимать, завидовать крутости.
Наш немногочисленный отдел №69 – это шеф, мы с напарником два сантивархи* (сержанты) и наши десять подчинённых миливархов (но мы привыкли называть их рядовыми).
Шеф, именованный Аниксиром, – землянин, который всегда сосредоточен на работе, рассуждая только о выполнении задания и справедливости. У него нет хобби или других интересов. Он может вступать в амо, но не делает этого. Единственное, что шеф сделал помимо работы – окончил курсы и получил преммит. Девушки разных рас смотрят на высокого воспитанного брюнета в очках с восхищением, а он никак на них не реагирует. Даже круто смотрится игнорирование женского внимания.
Вот бы мне раздобыть преммит… Я бы нашёл себе девушку… Мы бы любили смотреть боевики по вечерам… но, будучи шпионом, такое сложно воплотить. Вдобавок увидеться с девушкой, к которой я неравнодушен, очень проблематично. Интересно, а как ты относишься к обучению отношениям, девятидневному ритуалу и амо?
Второй сантиварх, мой коллега – Одгл, является коренным жителем. Даже наличие только одного глаза не мешает ему состоять в амо и быть родителем маленьких шумных восьмирняшек. Восьмирняшек! Я был у него в гостях: усталая мать, дерганый отец, а вокруг хаос и кавардак. Всё измазано краской, песком, слюнями. В одном уголке засмеялись, в другом описались, в третьем хотят есть, в четвёртом устроили засаду, в пятом, заведомо выдернув растение из горшка, закапали вонючий «сюрприз»… Вы, наверное, догадались, что он единственный из нас, кто с радостью приходит на работу.
Остальных десять рядовых, или миливархов, не запоминаем, потому что среди них текучка. Мы для них как перевалочный пункт. Это все понимают и, чтобы не выглядеть глупо, путая имена, прикрепляем им номера от 0 до 9 и называем по соответствующей цифре.
О себе рассказать!? Я иттатер декстракард. К «Острым иглам» присоединился раньше, чем к Азорду. Забавно случилось моё вступление в число вторых. Ты помнишь, как это было? Сейчас напомню…
Прошло порядком пяти анно. «Острая игла» пробралась на арену Эстирары. Шпионили за одним человеком. Тогда были очень интересные поединки, но мы оставались сосредоточенными на задании. Для подслушивания разговоров я переоделся в униформу прислуги и предлагал напитки зрителям, находясь недалеко от цели. Ни в коем случае нельзя было привлекать внимание, но кто-то у самой арены попросил принести напиток. Он звал настырно, и потому пришлось обслужить.
Когда приблизился к клиенту, поединок закончился триумфальной победой. Победитель, находясь в эйфории, предложил оспорить его право быть азордным любому из зрителей. Все возбудились, запрыгали, и кто-то случайно толкнул меня на арену. Человек, который не должен был привлекать внимание, оказался в центре Эстирары под наблюдением тысячи глаз.
Я пытался объяснить победителю, что здесь случайно и драться не собираюсь. Но в шуме заведённой толпы меня никто не слышал. Перед самым началом поединка было заметно, как «Острая игла», раздвигая зрителей, пыталась ко мне добраться. Но они не успели. Прозвучал сочный удар гонга, и на меня устремилась груда мышц, окрашенная кровью проигравших. Выбора не было, только дать отпор. Меня много тренировали, потому смог удивить всех.
Клинки в моих руках, я сосредоточился. Противник мчался на меня, как тайфун, и кроме цели ничего не видел. С уменьшением дистанции между мной и двух с половиной метровым медиакардом, который держал над собой огромный топор, чувствовал себя тонкой щепкой. Оставалось ему сделать парочку шагов и разрубить меня, а заодно и арену пополам, как внезапно он оступился, по-дурацки выронил топор, упал, и тяжелое орудие отрубило ему голову. Я только подошёл к нему и проверил, может ли тот продолжать бой. По откатившейся голове от моего пинка понял, что вряд ли…