Мы напряжённо слушали нашего сопровождающего и были слишком уставшими, поэтому кроме «прощайте» не смогли друг другу ничего сказать. Да и друзьями назвать нас было сложно. Женскую половину компании увели в правую часть города.
Нас, мужчин, определили в деревянный дом на высоком помосте. По очереди завели внутрь. В большой комнате, заставленной шкафами и хорошо освещённой листьями странных растений, за длинным столом сидел полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти. Он поднял усталые глаза и поинтересовался у Прорсуса:
– И много их будет сегодня?
– Это последний, – ответил тот, сидя на краю стола.
Мужчина стал внимательно меня рассматривать, взгляд остановился на разноцветных глазах.
– Один синий, а другой зелёный… Гм… Ваше имя будет Альтер. – Опустил голову и что-то записал на мыльном пузыре, который не лопался от прикосновения. – Надеюсь, Альтер, вы успели подружиться с мужчиной в возрасте, так как с ним будете жить и работать. Работа – ремонт домов. Тяжёлая, предупреждаю сразу. А сейчас не двигайтесь и не бойтесь.
Он открыл коробочку на столе, оттуда вылетело необычное существо, по размеру и виду напоминавшее сигару. Выпученный единственный глаз у него засветился и замигал, словно коротящий фонарик. Оно осветило меня со всех сторон и вернулось на исходную. Затем меня взвесили, измерили рост, поинтересовались здоровьем.
Мы вышли с другой стороны, где нас уже ждали остальные. Прорсус объяснил подчинённым, куда нас завести, а сам удалился.
Внутри наше жилище выглядело неожиданно уютно. Оно представляло собой комнату сглаженной ромбовидной формы с деревянным полом, треугольным столом и одним стулом. Стены когда-то были покрашены в белый, а сейчас напоминали жёлто-серые остатки чешуи. По углам лежало два пыльных матраса, над которыми были вырезаны и застеклены два ромбовидных окошка. Освещалось всё высоким растением на столе с мелкими густыми листьями. Азордные объяснили, что для того, чтобы оно светилось, его нужно выносить на свет и тщательно поливать.
Рассказали, где брать воду, где и как закапывать продукты, чтобы сохранить их подольше. Туалет и душ находились на улице, единственные на несколько домов. Выдали нам две лепёшки: одну на сейчас, а вторую на утро. Запретили выходить на улицу, так как уже наступил комендантский час. Предупредили, что завтра за нами вернутся, и ушли восвояси.
С их уходом наступила неловкая тишина…
– Какое имя, юноша, тебе дали? – начал диалог монах, осматривая комнату.
– Альтер, а вам?
– Ноон. Будем знакомы, Альтер. Чудаковатые у нас имена. Альтер и Ноон. Интересно, как нас звали раньше.
– Согласен. Пока мы ходили, я много вспомнил.
– А ты заметил, что вспоминаются какие-то общие вещи: природа, вид города… Именно свою жизнь и людей, которые меня окружали, представить не удаётся.
– Так и есть. Кстати, меня напугал один человек в толпе, когда мы подходили к городу. Он мне показался очень знакомым. Лицо до сих пор перед глазами. Но даже не представляю, откуда могу его знать.
– А мне было бы приятно встретить знакомое лицо, – задумался Ноон.
– У меня такое чувство, словно он из моего прошлого.
– Мне кажется, тебе было бы полезно с ним увидеться и поговорить. Может, многое бы прояснилось.
– Да я и рад бы узнать, кто это, и побеседовать с ним.
– Мы словно младенцы в телах взрослых мужчин. – Ноон приподнял матрас. – Ничего не знаем. Ползаем по дому, рассматриваем всё. Интересное чувство.
– Я тоже весь в предвкушении того, что нас ждёт. Хотя немного страшно.
– Нам, юноша, придётся с этим справиться. Закаты здесь прекрасны…
А я и не обратил должного внимания.
Мы перемещались по скрипучему полу, разглядывали, всё щупали (лично я искал заначку от предыдущих жителей). В здании была удивительная акустика. Каждый шаг звучал глубоким эхом, словно мы в огромной пещере. Дом долгое время пустовал, и пыль успела создать свои рельефы. Особенно это было заметно по матрасам, лежащим на полу.
За окном уже стемнело, но было не так холодно, как ожидалось. На прогулку вышла тишина, словно поблизости никого нет. Мы съели по подаренной солдатами лепёшке, попытались немного прибраться.
На закат не обратил внимания, а вот звёздное небо манило к себе. Несмотря на запрет, мы всё же вышли и восхитились ночным небосводом.