Он было тёмно-зелёным с разноцветными звёздами разных размеров, разбросанными хаотично, но образующими в некоторых местах скопления. Тусклая жёлтая туманность в виде тропы, идущей через всё небо, скрещивалась с бледно-красной дорожкой. Жалко, что они встречались не над нами… Освещал пустыню не один спутник, а целых три. Позже мы узнали их имена. Самый большой, бриллиантовый, носил имя Дона*, немного меньше, лавандовый – Леета*, а самый маленький, ванильного свечения – Малия*.
Мы долго наслаждались увиденным, несмотря на усталость. Зевали так, словно пытались поглотить эту ночную красоту. Мне была по душе компания Ноона, который любил слушать, интересно объяснялся, говорил с интонацией, словно повествует сказку.
Когда легли, обсудили всё, что нам особенно запомнилось. В этом списке оказались: исчезновение людей в пустыне, город, разделённый на мужскую и женскую половины, ромбовидные башни, нефритовое небо. Также не оставили без внимания странный меч командира Азиля. Необычным он показался и Ноону, который, кстати, попросил меня обращаться к нему на «ты», так как, по его словам, он «молод сердцем», но я всё равно ВЫкал.
Каторга?
Город зашевелился, загудел, застучал очень рано. Звуки, с которыми мы проснулись, не являлись привычными уху современного человека. Это не дрожащие вибрации двигателей, а стуки молотков и ругань – неподалёку шумела стройка.
На улице было прохладно, здешнее светило взошло совсем недавно и ещё не успело всё обогреть. Ноон к этому времени проснулся. Стоял со скрещенными руками у окна и о чём-то крепко задумался. Взглянув на меня, нешироко улыбнулся и произнёс:
– Доброе утро, Альтер! Если бы ты, юноша, видел, какой здесь прекрасный рассвет… Просто загляденье…
– Доброе, Ноон! Как отдохнули? – Присел рядом.
– Лучше, чем в поезде.
По старой привычке направился чистить зубы, но в отгороженном шторой уголке, выполняющем роль ванной, меня терпеливо дожидался пустой металлический таз. Над ним к стене было прикреплено автомобильное зеркало заднего вида (на пластмассовой части осталась марка).
Пока демонстрировал зеркалу зубы в надежде, что они станут чище, раздался стук в дверь. Ноон сразу пошёл открывать, а я наблюдал в отражении за происходящим. У входа стоял молодой человек в круглых маленьких очках и с тонкой бородкой. Одет был в клетчатую изумрудную безрукавку и серую рубашку с брюками. За спиной у него виднелся огромный туристический чёрный рюкзак.
– Здравствуйте! Вижу, вы заехали вчера вечером. – Незнакомец засунул нос и стал бегать глазами по комнате. – Днём этот домик ещё пустовал… Я пришёл забрать вашу одежду. На смену получите местные наряды для работы. Так вы не будете сильно выделяться.
– Здравствуйте, меня зовут Ноон! Через сколько вы доставите замену? – удивительно серьёзным тоном ответил мой сосед. – Хоть мне и нравится нагишом расхаживать, но всё же.
Молодой человек немного растерялся и невнятно ответил:
– Очень скоро…
– Насколько скоро? Зачем нам её отдавать? Я люблю отличаться, – продолжал наседать монах.
– Чтобы взамен получить местную одежду.
– У вас, юноша, наряд тоже местным не выглядит.
Молодой человек начал краснеть.
– Ну, это потому… что я…
– Не цепляйтесь к нему, Ноон, наверное, здесь так принято, – вмешался я.
– Так и есть! – вскрикнул парень, поставил рюкзак на пол и потянулся к моим кроссовкам.
– А можно мне узнать, юноша, ваше имя? – с недоверием продолжал разговор Ноон.
– Зачем оно вам!? – сердито отозвался парень.
Его поведение теперь вызвало недоверие и у меня, поэтому на всякий случай взял кроссовки в руки.
Вдруг донеслись приближающиеся голоса.
– Вот фиаско! – воскликнул молодой человек.
Оставив свой рюкзак на полу, рванул в сторону. Из-за угла возник беседующий со своими подчинёнными Прорсус. Заметив беглеца, сплюнул деревяшку, стремительно достал из мантии какой-то предмет, напоминающий болас*, раскрутил, и грузы стали светиться. Заметив нас, эффектным жестом спрятал орудие обратно и рявкнул подчинённым:
– Чего стоите, как на привязи? Живо за ним!
Все побежали за утренним гостем, кроме Прорсуса и полноватого волосатого мужичка с усами в стиле семидесятых. Последний волок большой клетчатый пакет.
Сам же Прорсус наклонился к деревяшке и попытался стряхнуть с неё песок. Долго дул на неё, чистил, смахивал грязь, а потом разозлился и выбросил. Достал из кармана новую и поинтересовался:
– Как спалось? Не помню, как вас там зовут? – Затем, засунув деревяшку в рот, продолжил невнятно бормотать: – Вы слуцаем сейцас что-нибудь необыцное не заметили?