— Ничего подозрительного в этом нет. Мне до ужаса надоела столовская еда. Хочу нормально пообедать.
Комментарий про Джевиса Нокс просто проигнорировал. А меня сейчас слишком занимали другие темы, поэтому я не стала продолжать эту, решив оставить ее на потом.
— Ну а я тут при чем?
— А ты составишь мне компанию. — Он пожал плечами. — Заодно обсудим готовность твоей курсовой работы. Поверь, мне все равно, где это делать — за столиком в ресторане или в кабинете. Точнее, не все равно. С большим энтузиазмом я сделаю это за чашкой хорошего кофе. Постоянно находиться в стенах академии очень уж утомительно.
— То есть вы везете меня на свидание?
— А ты бы этого хотела? — ответил Нокс вопросом на вопрос, и от низкого хриплого голоса у меня задрожали колени.
— Нет конечно!
— Тогда к чему эти вопросы? — загадочно улыбнулся он, а я захотела выскочить из магиккара. Оставаться рядом с магистром было опасно для собственного душевного спокойствия. Я так бы и сделала, не несись мы на бешеной скорости. Пришлось сидеть, вцепившись в сиденье, и мысленно ругать Нокса.
Вьюга за окном не утихала, и казалось, ветер все усиливается. Не знаю, как Ноксу, а мне стало страшно. Белая пелена застилала взор. С каждым мигом погода все сильнее портилась. Когда мы отъезжали от ворот академии, шла в целом традиционная для наших мест метель. Теперь же на улице творилось самое настоящее светопреставление. Я давно не видела таких буранов и ни разу не попадала в снежный ужас. Мне казалось, что наш магиккар полностью во власти снежной стихии. Недавно он воспринимался мной как мощный, безопасный и немного пугающий вид транспорта, а сейчас вдруг превратился в жертву бушующей непогоды.
— Нам нельзя ехать дальше, — пробормотала я. — Ничего не видно.
— Останавливаться тем более нельзя, — отозвался Нокс мрачно и только прибавил скорость, пробираясь сквозь беснующуюся снежную пелену.
— Зачем вы вообще потащили меня куда-то? — всхлипнула я. — Чтобы убить?
— Поверь, последнее, чего я хотел, это причинить тебе вред, Вирена, — мрачно отозвался Нокс, не отрывая взгляда от дороги. Точнее, от того места, где она должна была быть.
Я зажмурилась и крепче вцепилась руками в сиденье, чувствуя, как ветер швыряет по снежному полотну маленький и легкий магиккар.
— Сколько осталось до города? — наконец не выдержала я. За окном ничего нельзя было различить. Только белая кружащаяся стихия. Я не знала, как Нокс ориентируется. Я сама давно не понимала, где мы едем.
— Не доберемся, — ответил магистр с задержкой.
— И что делать? — со страхом уточнила я.
— Молиться, — предложил он. — Ты умеешь молиться, Вирена?
— Никогда не пробовала, — призналась я.
— Самое время начинать, — посоветовал он и ускорился.
Стало так страшно, что я действительно вспомнила слышанную пару раз в детстве молитву и бормотала ее про себя, пока мы мчались сквозь белое марево. Нас швырнуло в сторону на сугроб, Нокс с трудом выровнял магиккар, но на следующем же повороте его занесло еще раз, крутануло и развернуло на сто восемьдесят градусов. Я завизжала, когда нас начало крутить в метели. Воздух потрескивал от магии, Нокс упорно пытался победить стихию и сумел остановить бешеное вращение магиккара, но нас впечатало в сугроб. Я последний раз ойкнула и выдохнула, понимая, что мир наконец-то замер.
— Приехали, — мрачно заметил магистр, с ненавистью посматривая за окно. — Ты пострадала?
— Нет, — отозвалась я и бросила взгляд на бушующую снежную стихию. — Магиккар больше не поедет?
— Нет. — Нокс покачал головой. — Мы сели в снег, левитационная подушка в сугробе. Магиккар не сможет выбраться, чтобы продолжить движение. Ну, пока не успокоится буря и пока его кто-нибудь не откопает.
— И как быть?
— Уходить отсюда и надеяться, что мы сумеем куда-нибудь добраться пешком.
— До города? — Я сглотнула, все еще не веря, что придется выходить на улицу.
— До города далеко, но тут много загородных домов.
— Середина недели. Они все пусты…
— Неважно. Главное, что они есть и там можно согреться. Нам нужно дожить до утра.
— Вы что, собираетесь вламываться в чужой дом? — с ужасом поинтересовалась я и получила в ответ такой красноречивый взгляд, что стало невероятно стыдно за свою наивность.