– Полагаю, его жена могла бы стать очень счастливой, – подала голос Эмили. – Он выглядит добрым.
– Добрым? Чего не знаю, того не знаю. Никогда не приходилось занимать у него деньги.
Леди Мария выработала и довела до совершенства манеру произносить свои сентенции с подчеркнутой медлительностью.
– Он более респектабелен, чем большинство мужчин его возраста. Есть великолепные бриллианты, а кроме трех роскошных усадеб, имеются еще и деньги, чтобы поддерживать их в должном порядке. Теперь к делу. На этой вечеринке присутствуют три соискательницы. Ты, конечно же, догадалась, кто они, Эмили?
Эмили покраснела. Ей не хотелось проявлять бестактность.
– Леди Агата вполне подходит. Миссис Ральф тоже, она очень умна. А мисс Брук просто прелесть!
Леди Мария негромко усмехнулась.
– Миссис Ральф из тех женщин, с которыми одна морока. Загонит Уолдерхерста в угол и, вращая глазами, будет говорить о литературе, пока он ее не возненавидит. Ох уж эти мне пишущие женщины! Они весьма самодовольны, а если в придачу имеют привлекательную внешность, то полагают, что способны женить на себе любого. У миссис Ральф глаза красивые, и закатывать их она умеет, только Уолдерхерст не любит, когда его пожирают взглядом. Зато молоденькая Брук энергичнее, чем Ральф. Сегодня вечером она была в ударе – сразу взялась за Уолдерхерста.
– Я… Я не видела, чтобы она… – в недоумении пролепетала Эмили.
– Видела. Но не поняла. Теннис, хихиканье с молодым Хэриотом на террасе! Строит из себя пикантную молодую особу, которой наскучила посредственность и которая относится с презрением к положению в обществе и богатству; она из тех девушек, которые проводят время за чтением бульварных романов, однако не являются их героинями. Добиваются успеха те женщины, которые умеют правильно подольститься, так, чтобы объект не догадался.
Эмили Фокс-Ситон невольно припомнила слова миссис Брук: «Не переиграй с безразличием, Кора». Она не хотела цитировать фразу дословно, потому что симпатизировала семейству Брук и предпочла бы верить в их бескорыстие. Тем не менее подумала: столь красивая девушка наверняка примет как должное определенные планы маркиза Уолдерхерста в ее отношении. И все же больше всего Эмили восхищала проницательность леди Марии.
– Ах, вы поразительно наблюдательны! – воскликнула она. – Просто поразительно!
– Я провела в Лондоне сорок семь сезонов. А это, знаешь ли, очень много. Сорок семь сезонов наблюдать за дебютантками и их матерями – хорошая школа. Вернемся к Агате Слейд. Бедное дитя! Таких девушек я выучила наизусть. Она заложница своего происхождения и своей красоты – и потому совершенно уязвима. Ее родители настолько бедны, что могли бы воспользоваться правом на помощь от благотворительных организаций, а они имели наглость произвести на свет шесть дочерей – шесть! У всех нежная кожа, маленькие изящные носики и неземные глаза. Большинство мужчин не могут позволить себе таких жен, а значит, девушки останутся без мужей. Как только Агата начнет терять красоту, ей придется отступить в сторону, если к тому времени она не выйдет замуж. Придется передать другим право использовать свой шанс. В этом сезоне иллюстрированные журналы заключили с Агатой договор на размещение рекламы, и ее красота хорошо продавалась. В наши дни новую красавицу рекламируют, как новое мыло. Хорошо, что девушек не отправляют на улицы, как сэндвич-менов… Но Агата не получила ни одного предложения на будущее, и, насколько мне известно, она и ее мать несколько встревожены. В следующем сезоне должна выйти в свет Аликс, а наряды для двоих дочерей семья не потянет. Агате придется вернуться в поместье в Ирландии. Быть высланной в замок Касл-Клэр – почти то же самое, что быть заключенной в Бастилию. Оттуда она живой не выйдет. Будет сидеть и смотреть, как фигура из стройной превращается в тощую, а красота блекнет. Маленький носик заострится, волосы постепенно выпадут…
– О! – с чувством воскликнула Эмили. – Как жаль! Я думала – в самом деле думала, – что лорд Уолдерхерст смотрел на нее с восхищением.
– Да, надо сказать, ею все восхищаются; однако если восхищением все и ограничится, ничто не спасет бедное дитя от «Бастилии». Ладно, Эмили, пора спать. Что-то мы засиделись.
Глава 3
Мисс Фокс-Ситон испытала настоящий восторг, проснувшись в чудесной удобной комнате, куда робко заглядывало сквозь зеленую листву утреннее солнце. Она привыкла, открыв глаза, видеть четыре стены, покрытые дешевыми обоями, и слышать, как на улице стучат молотки и дребезжат тележные колеса – в соседнем здании проживал мужчина, который по роду занятий с самого утра постоянно что-то колотил.