Сходные проблемы — благодаря постепенной эмансипации женского населения страны — встают сейчас и перед мужчинами Италии. Некогда итальянский мужчина мог безболезненно выказывать ровно столько страсти, сколько он считал необходимым исходя из сложившейся конкретной ситуации. Риск был невелик, ибо не было ни малейшего сомнения, что дама с надежностью автомата отвергнет его приставания. Одно из основополагающих правил мужского поведения гласило: если я провел наедине с женщиной — внешность и возраст значения не имеют — более пяти минут и даже не попытался ее обнять, она наверняка сочтет меня гомосексуалистом. Вся беда в том, что женщины теперь все решительнее расстаются со своими былыми предрассудками, так что, насколько можно доверять психиатрической статистике, число мужчин, лечащихся от импотенции, говорят, достигло весьма внушительных размеров. Как видите, мужчина может позволить себе, не подвергая риску здоровье, бесстрашно демонстрировать пылкие чувства в том и только в том случае, если у него есть надежная партнерша, полностью усвоившая свою «правильную» дополняющую роль и умеющая отражать его заигрывания, сохраняя должную скромность и материнскую снисходительность.
Европейцев, попавших в Соединенные Штаты, скорее всего, будут подстерегать трудности, прямо противоположные тем, с какими столкнулся наш незадачливый латиноамериканский соблазнитель. Так, например, в любой культурной среде существует некоторый вполне определенный краткий промежуток времени, в течение которого допустимо, не отводя глаз, выдерживать обращенный прямо на тебя взгляд незнакомца. По истечении этого «допустимого» зрительного контакта реакция коренного европейца и уроженца Соединенных Штатов будет существенно различаться. В Европе человек, ставший объектом столь пристального внимания, скорее всего, слегка смутится или заподозрит что-нибудь неладное и в конце концов отведет взгляд; в Северной Америке же, напротив, он — а тем более она — просто улыбнется. Такая совершенно неожиданная реакция способна заронить в души даже самых застенчивых европейцев мысль о каких-то особых симпатиях приветливой незнакомки — так сказать, любовь с первого взгляда — и даже кое-какие надежды на благоприятное развитие наметившихся отношений. Однако в этой улыбке не было ни надежд, ни обещаний — просто у двух случайных партнеров оказались абсолютно различные правила игры.
Почему я решил попотчевать вас этой странной мешаниной псевдоэтнических предрассудков? Вовсе не затем, чтобы поразить своими космополитическими познаниями. Просто я надеюсь, что они помогут вам, дорогой читатель, превратить любое ваше путешествие за границу — и даже посещение иностранных гостей на работе или дома — в надежный и верный источник горьких разочарований. Здесь, как и во многом другом, сохраняет свое непреходящее значение простой, элементарный принцип: сколь бы убедительно ни свидетельствовали вам факты об обратном, твердо держитесь железного правила и никогда, ни при каких обстоятельствах не сомневайтесь, что ваше поведение — единственно правильное, нормальное и разумное. Как только вы свыкнитесь с этой мыслью, любой человек, ведущий себя в той же самой ситуации как-то иначе, будет казаться вам кретином или как минимум недоумком.
Глава 14
ВСЯ НАША ЖИЗНЬ — ИГРА
Психолог Алан Уотте как-то заметил, что жизнь — игра, первейшее правило которой — считать, что это вовсе не игра, а всерьез. Нечто весьма близкое имел в виду и уже упомянутый Ланг, написав в своей книге «Узлы» следующее: «Они играли в игру. Они играли, будто не играют ни в какую игру»*. (*L a i n g, Ronald D. Knots. Pantheon Books, New York, 1970, p. 1. )
Мы уже не раз убеждались, что главным условием достижения успеха в борьбе за собственное несчастье служит умение сделать так, чтобы правая рука оставалась в полнейшем неведении о том, что творит в этот момент ее левая сестра. С помощью этих полезных навыков мы сможем без труда играть с самими собой в занимательную игру, описанную Уоттсом и Лангом, — всего лишь ловкость рук и никакого обмана!
Не надо думать, что все это просто какие-то нелепые, странные фантазии. Ведь существует даже целый специальный раздел высшей математики, а именно теория игр, который еще с 20-х годов всерьез занимается изучением моделей принятия оптимальных решений в условиях конфликта. Вот из этого-то источника мы и хотим почерпнуть новые силы и вдохновение. Разумеется, для математиков понятие «игра» не несет в себе никакого по-житейски игрового, развлекательного смысла. Совсем наоборот, они подразумевают под этим некие концептуальные рамки, в пределах которых действует определенный свод специфических правил, в свою очередь детерминирующих возможные типы поведения игроков. Совершенно ясно, что понимание и оптимальное использование ими этих правил повышает шансы каждого на выигрыш.