- И фамилия! - поспешила добавить Лариса.
- Разумеется, - кивнул писатель и допил свой кофе.
Уже через час Лариса сидела в мягком кожаном кресле в кабинете писателя. Сам Игорь восседал за большим письменным столом, сосредоточенный, подтянутый, строгий. Он в самом деле походил на грозного властителя, разминая нервные тонкие пальцы над клавиатурой компьютера.
- Вы готовы? - спросил он не поворачивая головы.
Лариса кивнула. Хоть Игорь и не мог этого видеть, он тоже кивнул и начал стучать по клавишам. На экране монитора появлялись слова, сложившиеся вскоре в напыщенную фразу: «Луч заходящего солнца упал на шпиль замка, окрасив его кровью»...
Луч заходящего солнца упал на шпиль замка, окрасив его кровью. Но прежде, чем увидеть эту картину наяву, Лариса несколько мгновений провела в странной пустоте. Пожалуй, это слово следовало бы писать с прописной буквы, поскольку это на самом деле была Пустота. Там не было ничего - ни объема, ни света. Там не было даже тьмы. Это место, или состояние, или что бы то ни было, она не смогла бы описать словами, потому что нет слов, описывающих ничто. Даже «ничто» - это уже что-то. Там же не было и этого. Но сама Лариса продолжала быть, хоть и тело ее тоже теперь отсутствовало. Однако мгновения этого странного состояния длились столь недолго, что она не успела испугаться. Ее несколько удивил лишь неприятный шум в ушах во время перехода из Пустоты в мир закатного солнца. Ларисе показалось даже, что в этом шуме, похожем на шелест осенней листвы, она разобрала шуршание слов: «Тут что-то неправильно, она же мертва!..»
Но придавать значения этим словам, являвшимся, скорее всего, галлюцинацией, она не стала. Она попросту сразу забыла о них, увидев перед собой величественный замок из темно-серого камня, залитый багровым светом заходящего солнца.
Она восседала на коне вороной масти. Сидела по-мужски, поскольку одета была не в платье; на ней красовались короткие, чуть ниже колен, кожаные штаны и бархатная черная куртка. Волосы оказались длиннее реальных и золотистыми локонами спадали на плечи и грудь. Ноги были обуты в длинные, светло-коричневые сапоги, плотно обтягивающие голени, очень мягкие и легкие, казавшиеся частью ее собственной кожи.
Привычным движением Лариса легонько стукнула пятками по лошадиному боку, и конь тронулся по неширокой, мощеной булыжниками дорожке в сторону высоких деревянных ворот в каменной стене, окружающей замок. Ларисина посадка, движения, с помощью которых она управляла конем, и впрямь были очень естественными, словно она родилась в седле. Мало того, она откуда-то знала, что коня зовут Торий, что сама она - баронесса Лорейна фью Игард, что едет она сейчас от любовника, графа ли Града, и что муж ее, барон фьен Игард, засранец и сволочь. Впрочем, последнее знала не только она; трудно было найти во всем графстве Градора хотя бы одну собаку, что не мечтала бы впиться зубами в тощие ляжки барона.
Барон Гэдон фьен Игард, имя которого Лорейна давно сократила для себя просто до Гада, сидел, как обычно, в темном, пропитанном резкими испарениями зале с узкими, больше похожими на застекленные трещины окнами. Зал был уставлен столами с громоздящимися на них ретортами, колбами, перегонными кубами, змеевиками и прочей химической дрянью. Лариса со школы ненавидела химию, а поскольку Лорейна являлась ее неотъемлемой частью, эта ненависть, почти физическое отвращение, передалось в полной мере и ей. «Милый» же Гад в последнее время увлекся алхимией, отдавая ей все свободное время. Впрочем, это было даже к лучшему - меньше мозолил глаза. Но сейчас она поднялась именно в этот зал: минимальная форма приличия требовала показаться супругу после двухдневного отсутствия.
Лорейна вошла в зал, прижимая к носу надушенный платок. Она приготовилась к обычному ворчанию и брани, но Гад был, на удивление, весел. Он расхаживал между столами, поигрывая в руке конским хлыстом - его любимой игрушкой. Глядя на булькающее в ретортах и колбах мерзкое на вид, не говоря уже о запахе, бурое варево, он умилительно растягивал тонкие хищные губы в неком подобии улыбки.
- Как там граф? Все еще в силе? - весело спросил он, не сводя взгляда с реторт.
- О чем вы, барон? - сделала удивленные глазки Лорейна. - Я была у Нигрины, вы же знаете. Мы выбирали фасон бальных платьев. Я ведь вам говорила, куда еду.
- Ну, мало ли что вы мне говорите, - усмехнулся барон. - Другое дело, если бы это сказала сама Нигрина.
- Вы можете ей позво... - вырвалось у Лорейны, или, скорее, у Ларисы, но она тут же поправилась: - Вы можете ей позволить подтверждать или опровергать мои слова? Вы доверяете малознакомой даме больше, чем собственной жене?