- Эй вы, кто вы там? - крикнула она, не услышав собственного голоса. Скорее всего, потому, что у нее не было тела, а значит, отсутствовали и голосовые связки, чтобы производить звук. Но она все же закончила мысль: - Нечего шептаться по углам! Выходите и скажите все прямо. Я уже готова ко всему.
Углов в Пустоте, разумеется, не было, но все-таки Ларисе почудилось, что в ней что-то шевельнулось. И сразу послышался голос... Нет, не послышался, слышать ей было нечем, да и вряд ли тут был воздух, чтобы передавать звуки. Но голос, тем не менее, звучал, и для нее сейчас было важнее, что именно она услышит, а не посредством чего.
- Ты не должна была там появиться. Ты уже умерла там один раз. Мы проглядели. Мы допустили. Это наша ошибка.
- Давайте-ка по порядку. Для начала, кто это «мы»?
- Это как раз неважно. И ты не поймешь ответа.
- Сколько раз за последние дни меня называли дурой!..
- Тебя называли этим словом очень давно. В последние дни тебя называли другими словами: «бездарность», «никчемность», «блудница», «никто»...
- Большое спасибо, - оборвала говорившего Лариса, - но это был не вопрос.
- Задавай вопросы. Мы готовы ответить на все. Все равно ты потом забудешь о нашей беседе.
- Какой тогда смысл? - огорчилась Лариса. Хотела махнуть рукой, но не обнаружив таковой, просто сказала: - А, да ладно! Все равно мне узнать хочется... У вас, кстати, есть время-то?
Голос издал нечто, похожее на смешок, и сказал:
- Времени нет в принципе. А то, что вы называете временем, это...
- Стоп-стоп-стоп! - воскликнула Лариса. - Вопрос снят, спасибо. Скажите лучше, что это значит: я уже там умерла?
- Тебя убил барон Гэдон фьен Игард, твой муж. Ему нужно было сжечь белокурую блудницу, чтобы попасть в загробный мир.
- Постойте, ему нужны были эмбрионы и кровь младенцев!
- И блудница тоже. Правда, его данные были в корне неверны.
- Так вот почему он скалился, гад! Гад и есть, ничего не скажешь. И все же, почему это я умерла, ведь как раз я его кочергой припечатала?
- В первый, основной раз тебя убил он. Ты оказалась в загробном мире, а его после казнили, и он оказался там же. Но твоя душа была относительно чиста, поэтому ты ничего не помнила о прежней жизни, а барон Гэдон фьен Игард был грешен, поэтому в загробном мире он стал писателем.
- Постойте, о каком загробном мире вы все время толкуете? Когда я там была? Где он?
- Загробный мир - это то, что вы называете Землей. Туда попадают души умерших. Но праведники не помнят о прежней жизни, и им кажется, что они снова живут. Грешники же становятся писателями. Самые большие грешники - писателями-фантастами. Ни те, ни другие тоже не помнят о прежней жизни, но если обычные грешники обязаны в своих книгах описывать те миры, в которых жили когда-то, то фантасты должны воссоздавать незнакомые им миры Вселенной. Собственно, так получается, что на писателях держится мир. Эту сложную вложенную структуру вряд ли сумеет осмыслить твой разум.
- Опять дурой назвали, - пробурчала Лариса, а громче спросила: - Выходит, Гад... ну, то есть, барон был писателем-фантастом?
- Почему был? Он и сейчас им является. Только он не просто большой грешник, он - отъявленный грешник. Эти грешники помнят свою прежнюю жизнь и должны воссоздавать неизвестные миры, описывая при этом свое реальное прошлое.
- Как это? - ахнула Лариса.
- Тебе не понять.
- Еще раз, - буркнула Лариса, но голос, не прерываясь, продолжил:
- В этом и состоит искупление великого греха. Наказание должно быть также серьезным. Но барон Гэдон фьен Игард решил нас обхитрить и воссоздать свой мир в таком варианте, где не он тебя, а ты убиваешь его. Таким образом, по его мнению, он очистится, а ты станешь грешницей.
- И у него получилось?..
- Отчасти. Ровно наполовину. Он, разумеется, не очистился, а погряз в грехах еще глубже, а вот ты... стала грешницей.
- Я стану писателем? - почувствовала Лариса нарастающую радость.
- Увы, - ответил голос. - Писателем-фантастом.
- Ух ты, значит, я все-таки прославлюсь!
- Не радуйся, бедная девочка, ты еще не представляешь, во что влипла... Надежды осуществляются редко. Впрочем, хватит, ступай. Искупай свой грех.
Проснувшись, Лариса сладостно потянулась в теплой постели. Неприятности прошедшего дня улетучились, словно пары эфира. Почувствовав настроение хозяйки, Мурзик тут же прыгнул ей на грудь и лизнул в подбородок. Лариса стала гладить любимца, ласково приговаривая:
- Бросили нас, да, Мурзинька? Бездарности мы, да? Никчемности? Никто мы с тобой, да? Сейчас мы покажем, какие мы с тобой никто.
Она спрыгнула с постели, быстро умылась, почистила зубы, сварила и выпила кофе, заправила постель и уселась за стол. Открыла ноутбук и, пока загружалась операционка, стала обдумывать, с чего же начать ее первый роман. На удивление, слова так и роились в голове, выстраиваясь в нужные фразы.