Аз нашел Врата, ведущие в Запределье, коими Древние непрестанно ступить тщатся в наш Мир и подле коих несут свою стражу. Аз познал запах Древней, Царицы Запределья, имя коей записано в страшном Магана писании, завете одной из древних цивилизаций, чьи жрецы взалкали силы и власти и распахнули лютые Врата на час после Времени и были сметены.
Аз постиг сии знания благодаря стечению страшных и странных обстоятельств, пройдя чрез испытанья ужасные, явившиеся неграмотному сыну пастуха, коим был аз в то время там, что зовут греки Месопотамией.
Однажды, будучи юным аз в одиночку брел на Восток в горах, названных людьми живущими там горами Машу, и встретил на своем пути серый камень, на коем были высечены три странных символа. Высотой оный был с человека, но шириной не уступал быку. Камень прочно стоял врытый в землю, и аз даже не смог пошатнуть оный. Думая о том, что высеченные знаки лишь идея какого–то царя, возжелавшего увековечить сим свою победу над недругом, аз развел костер у подножья камня дабы обезопасить себя от волков, блуждающих в тех окрестностях, и отошел ко сну, так как уже смерклось, но аз был далек от своей деревни Бет Дуррабии.
Около трех часов до рассвета, в девятнадцатый Шабату, аз был разбужен воем собаки иль, возможно, волка, необычайно громким и близко раздавшимся от меня. Костер угас и только красные горячие угли отбрасывали робкую танцующую тень на каменный монумент с тремя символами. Аз поспешил развести новый огонь, когда неожиданно серый камень начал неспеша подниматься в воздух словно став голубем. Аз не мог ни говорить, ни пошевелиться от страха, сковавшего мою спину и сжавшего холодными пальцами мою главу.
Вскоре аз услышал глас, звучавший тихо на некотором расстоянии, и более сильный страх пред возможными разбойниками овладел мной. Весь дрожа аз закутался в свои одежды.
Затем второй глас присоединился к первому и тогда несколько человек в черных одеяньях татей вместе миновали то место, где аз спрятался, окружив парящий в воздухе камень и не показывая при оном ни малейшего испуга.
Теперь аз мог ясно видеть три выбитых на поверхности знака, горевших на каменном монументе красным огнем, словно монолит был объят пламенем костра. Фигуры хором бормотали молитву иль заклинание, из коего можно было лишь расслышать несколько слов на неведомом мне языке; да пощадит мою душу Ану!, ныне сии обряды более не являются для меня тайной.
Фигуры, лики коих аз не мог ни зреть, ни опознать, начали в воздухе дико размахивать кинжалами, блиставшими холодно и остро в горной ночи.
Из–под застывшего в воздухе монолита, из самой земли на коей он был установлен, начал вздыматься хвост змеи. Аспид был больше, пожалуй, всех тех, коих аз когда–либо зрел. Самая тонкая часть оного была толщиною в две мужские руки. Земля уже начала содрогаться под весом гада, конца коего все еще не было видно. Песнопение жрецов, коих аз знаю ныне как приспешников тайных Сил, стало намного громче и визгливей:
Иа! Иа! Зи Азаг! Иа! Иа! Зи Азкак! Иа! Иа! Кутулу Зу Кур! Иа!
Земля в том месте, где аз укрылся, стала влажной, пропитавшись какой–то жидкостью, стекавшей с места событий, коих стал аз невольным свидетелем. Аз прикоснулся к мокроте и обнаружил, что суть оное кровь. В ужасе аз возопил, выдав сим свое присутствие. Жрецы обернулись и с отвращеньем аз узрел, что кинжалами, употребленными при поднятии камня, они рассекли свою грудь для непонятной мне в то время цели. Ныне же аз знаю, что кровь есть пища для духов. Вот отчего поле брани после сечи пылает чудным светом, выдавая оным духов пасущихся там. Защити нас всех Ану!…
О Zonei и свойствах оных
Бог Луны есть Бог Нанна, являющийся Отцом Zonei и Старейшим средь Скитальцев. Оный длиннобород и сжимает в своей длани жезл из ляпис–лазури, и владеет тайной течения крови. Цвет Нанна есть серебристый. Сущность Бога может быть найдена в Серебре, и в камфоре, и во всем, что носит знак Луны. Порой его величают Син. Врата оного ты пройдешь первыми в нижеследующих обрядах. Его Ступень на Лестнице Светил есть также серебристая.
Вот Печать оного, кою тебе подобает выгравировать на металле на тринадцатый день луны, в кою ты сие исполняешь, не имея поблизости никого, кто мог бы застать тебя за исполнением Печати. Будучи завершенной, оная должна быть обернута куском изящного шелка и помещена отдельно, покуда не возжелаешь ты оной воспользоваться, и засим ее можно обнажить лишь когда Солнце отойдет на покой. Ни один солнечный луч не должен упасть на Печать, ибо оная потеряет свою силу и потребуется изготовление новой.