И Янеш пошел. Спускаться действительно было легко — ступеньки, хоть и высокие, находились на равном расстоянии по отношению друг к другу.
В это время пушистые, ходившие на разведку вверх по течению, вернулись, но Янеша не застали.
— Ого, — сказал Торстур, куда же он делся?
Мусьмочка молча взобралась на ближайшее дерево и увидела дивную картину: маленькое пушистое зеленовато-серое существо уводило Янеша, держа за руку, вниз. Янеш шел смело, а камни на склоне подскакивали, подставляя свои бока ему под ноги, чтобы он спускался, как по лестнице. Мусьма кубарем скатилась с дерева и метнулась вниз по склону. Торстур за ней, ничего не спрашивая.
Бежать было ужасно неудобно. Мелкие камешки выскакивали из-под лап, крупные камни угрожающе раскачивались, пытались заслонить собой выбранное направление, сбить с курса. Но не тут-то было. Пушистые были юрки и изворотливы. Последний рывок и вот Мусьма с разбегу впрыгнула на плечи Янеша, который чуть не упал от неожиданности.
— Я вас знаю, — сказало существо. — Вы кошки. Мой род всегда дружил с кошками.
— Мы тебя тоже знаем, — сказал запыхавшийся Торстур, — ты Сплюх. А куда мы идем?
— Да, — ответило существо, — я Сплюх.
И молча пошло дальше. Нашим друзьям ничего не оставалось, как последовать за ним.
Через несколько минут стала видна цель их маршрута — вход в пещеру. Да, если бы не Сплюх и его камни, вряд ли кто отважился бы спустится сюда. Сплюх вел их дальше. Вот они зашли в темное отверстие пещеры, пошли по узким извилистым коридорам и оказались в огромном зале, слабо освещенном одной из стен. Она, эта стена, переливалась и искрилась, как живой поток. Собственно, это и был поток. Они находились в пещере под водопадом. Повязка на глазах Янеша затрепетала и вдруг соскользнула вниз, замерев на плечах.
— Ух, ты! — только и мог промолвить он.
Смотреть на мир было одно удовольствие. Даже в этой сумрачной пещере краски казались такими яркими, все детали, от огромных до крошечных, были видны отчетливо и с полной резкостью. Особенно его заинтересовала «водяная» стена. Она сияла нежным светом и, казалось, манила к себе. Янеш, как завороженный, подошел к ней и стал всматриваться. Бегущая вода стала замедляться и вот почти остановилась, и Янеш увидел свое отражение, которое слегка подрагивало. И тут пушистая лапка прикоснулась к его руке, Янеш оглянулся. И вода, несдерживаемая более его вниманием, полилась вновь, как и раньше. Янеш огорченно вздохнул. Вот так бы стоять и смотреть в эту водную гладь.
— Человекам не надо смотреть, — сказал Сплюх, — это зеркало Сплюха.
— А что будет, если смотреть? — спросил Янеш.
— Если человек сильный, сильнее потока, то может пожелать оказаться в любом месте, где есть вода и шагнуть в зеркало, как только увидит себя, отраженного в заданном месте. И поток отдаст ему свою силу и доставит туда в мгновенье ока.
— А если слабый?
— Если слабый, тогда поток заберет его силу, и здесь появится еще один камень.
— А как узнать, есть у тебя сила или нет? — спросил заинтересованный Янеш.
— Только попробовав. Тогда и узнаешь, кто сильней: поток или ты.
Янеш призадумался.
— И многие пробовали?
— А кто его знает? — ответил Сплюх. — Те, у кого получилось, назад не возвращались, а те, у кого не получилось — тем более. Но камней с человеческий рост тут много, — и он махнул рукой в глубь пещеры.
Хорошо было сидеть здесь и разговаривать. Янеш рассказал Сплюху свою историю, а Сплюх поведал ему свою.
Вообще-то, я — сплюх молодой еще, свежий совсем, — сказал, вздохнув, Сплюх, — мы, род сплюхов, живем очень долго. Мы вот — горные сплюхи, но, говорят, есть и морские, и пустынные. Не знаю. Никогда не видел.
Мы, горные сплюхи — это глаза и уши этих гор. Камни, они малоподвижные, любопытные, вот мы вместо них и ходим. Смотрим, слушаем, а потом им все и передаем. Зимой. Выбираем себе пещерку поуютней, вроде этой, и засыпаем. Камни своей силой плетут колыбельку. Наверно, это красиво — спящий сплюх. Мы, когда спим, поднимаемся немного вверх, чтобы не касаться ничего, кроме силы, и пушисто сияем. Но сам я, конечно, не видел. Сплюхи, когда спят, себя не видят. Мы видим сны. Все, что с нами происходило за весну, лето, осень, все видим во сне. И не просто видим — мы все сны камням и горам показываем. И горы смотрят. Иногда от смеха трясутся. И камни так и катятся. Иногда плачут. По разному бывает. А ближе к весне у Сплюха начинает спинка чесаться — это крылья прорастают. Сплюх трется об камни спинкой, они и проклевываются. И как только лед оттает, и зацветут первые цветочки — Сплюх вылетает из пещеры и летит, летит… Эх, до чего же хорошо! Кругом все цветет, все благоухает… А, мы, сплюхи, мы питаемся запахами. Цветы очень любим. Камни тоже цветы очень любят, и горы тоже. Вот мы и сеем семена. Чтобы цветы были, и чтобы пахло. Камни, как и мы, живут долго. А цветок, он такой нежный, такой красивый, но вот он есть, а вот уже и отцвел. Жалко их. А сны у них хорошие, яркие. Потом мы летим в долины. Там все зацветает позже, а еще там есть Липа.