И они торопливо пошли по дороге. Янеш с помощниками какое-то время еще смотрели им в след, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не Глаз. Почувствовав его напряжение, Янеш двинулся дальше. И чем ближе подходили они к мосту, что вел в город с красивым именем Созвучие, тем сильнее тянул Глаз. Уже дойдя до моста, Глаз «попросил» повернуть направо. Янеш сделал несколько шагов и вдруг ощутил присутствие Незримого. Хотя здесь его называли Неслышимым, сути это не меняло. Был Неслышимый не очень близко, но уже явно ощущался. Янеш попятился. Больше всего ему хотелось перебежать на тот берег и крикнуть стражникам, чтобы поднимали мост.
Он бы так и сделал, но Глаз упорно тянул направо. Присутствие Неслышимого ощущалось все сильнее. И сильнее же тащил навстречу ему Глаз. Янеш сделал несколько шагов вперед, и неожиданно направление Глаза изменилось, и тогда Янеш понял, куда им нужно. Глаз тащил его под мост.
Ссадив Мусьму на мост и наказав обоим помощникам ждать его у моста на том берегу, Янеш нырнул под мост. Глаз толкал его в воду. Плавать Янеш не умел, но мост нависал достаточно низко над водой и Янеш, уйдя по плечи в воду и, перебирая по дну моста руками, мог перебираться дальше, повинуясь, зову Хрустального Глаза. Присутствие Неслышимого здесь, посреди реки, почти не ощущалось. Да, вода была для него непреодолимой преградой, а для людей — единственной защитой.
Янеш не совсем понимал, зачем было нужно лезть в воду, вместо того, чтобы просто спокойно перейти реку по мосту. Но он продолжал уверенно передвигаться все дальше и дальше. И вот, когда он был уже на середине, вода перед ним вдруг забурлила, огромные пузыри стали всплывать на поверхность. Янеш испугался. Но Глаз тащил его именно к этому месту! И в довершении всего, мост вдруг дернулся под руками, чуть не стряхнув Янеша вниз и стал медленно, но верно подниматься.
Вода продолжала бурлить, мост подниматься, Янеш судорожно вцепился в какую-то перекладину. Он вдруг почувствовал, что его правая нога зацепилась за что-то, за какую-то петлю и тянет эту петлю за собой.
А мост поднимался все быстрей и быстрей. И вместе с ним поднимался и Янеш. Вот вода уже доходит ему до пояса, потом — до колен, вот под водой остались только ботинки. Еще чуть-чуть и река осталась внизу.
Правую ногу что-то достаточно сильно оттягивало вниз. Янеш повернулся посмотреть и очень удивился, увидев, что именно он «поймал» своей правой ногой. Или, точнее, что его поймало. Но так или иначе, на его лодыжке, туго стягивая ее, была захлестнута веревочная петля, продетая через края рыболовной сети. А в самой сети трепыхалось пяток серебристый рыбок, пара зеленых лягушек. И зеленая борода водорослей тянулась вниз. Но самое главное, в сети была небольшая, позеленевшая от воды и времени шкатулка!
Мост закончил подниматься и остановился в тот самый момент, когда Янеш был готов разжать пальцы и брякнуться куда придется — в воду или на землю — ему уже было все равно. Хотя падать было высоковато.
Янеш попробовал нащупать левой ногой хоть какую-нибудь опору. И ему это удалось! Чуть передохнув, он стал осторожно спускаться по вертикально стоящему мосту, как по лестнице, стараясь не стукать своим уловом.
Внизу его уже ждали пушистые, с вожделением поглядывая на бьющихся рыбешек. Торстур отцепил сетку и Янеш спрыгнул вниз.
Развязать сетку не получалось, ножа у них тоже не было, но зато был Торстур. Он рванул сеть своими мощными когтями, та тут же поддалась, лягушки прыгнули в воду почти синхронно. А Мусьмочка превзошла сама себя. Увидав, что рыбки, извиваясь и подпрыгивая, тоже направляются к воде, она прыгнула и о, чудо! В когтях каждой лапы трепетало по рыбке, а пятая зажата в зубах! Смотрелось это потрясающе. Впрочем, с рыбой было быстро покончено, чему активно помогал и проголодавшийся Торстур.
А Янеш тем временем безуспешно пытался раскрыть шкатулку. Увы, это было делом нелегким. Он пытался и так и эдак, но все напрасно.
В какой-то момент он нагнулся над ней, стремясь рассмотреть что-то, привлекшее его внимание на обратной стороне. При этом Глаз стукнулся о то место, где, по идее, должен был быть замок.
Раздался мелодичный звон, и шкатулка открылась. Сделана она была великим мастером, ибо внутри не было ни капли воды. А на черном мягком бархате лежало Хрустальное Ухо. Оно было исполнено с таким искусством, что по форме напоминало человеческое, только раза в два больше.
Полюбовавшись им некоторое время, Янеш вновь закрыл шкатулку и убрал в мешок. Потом, поколебавшись, отвязал Глаз и аккуратно уложил его в другую шкатулку.
Солнце светило вовсю, и одежда на Янеше быстро высыхала. Что бы ускорить процесс Янеш разделся и развесил штаны, футболку и куртку на кустах.
— Интересно, — подумалось ему, — ложился спать в пижаме, а здесь нахожусь в джинсах и футболке.
Янеш вылил из кроссовок воду и тоже поставил их на солнышко.
Тихо катились мимо Шепчущие воды канала, светило солнышко, щебетали о чем-то своем местные птички, похожие на воробьев. Еле слышно шевелились листочки на деревьях. Все это напоминало Янешу летний отдых в домиках на турбазе. Там тоже было хорошо сидеть на берегу и смотреть на воду. И Янеш, глядя на воду, сверкающую в солнечных лучах, тихонько дремал. Рядом с ним так же дремали пушистые. И снился ему сон, что плывет он на лодке, лодочка покачивается, так все спокойно и вдруг становится совсем темно, как в подземелье и над головой свод совсем низко, и где-то там, в темноте есть ход, куда ему, Янешу и нужно. И вот идет Янеш по этому ходу и уже свет виден где-то там, вдалеке.
И вот добирается Янеш к этому свету. А свет льется откуда-то сверху и никак туда не добраться. Как будто со дна колодца смотришь. Неуютно стало Янешу, неуютно и холодно.
От этого холода и проснулся Янеш. Оказывается, солнце за тучку забежало и это его разбудило, ветерок подул, похолодало.
Одежда уже высохла, и спустя минуту мешок был уже на плечах, Мусьмочка — тоже и наша троица вошла в город.
Они успели пройти пару улочек и выйти на площадь прежде, чем на них обратили внимание. И не мудрено. На площади оркестр играл одну песню за другой. И чем бы не занимались жители этого города, они пели под его аккомпанемент. Пели и ткачи, и пекари, и сапожники. И даже старенький часовых дел мастер тоже напевал, задерживая иногда дыхание, что бы не сдуть какую-нибудь мелкую детальку. Пел весь город. Они пели не по принуждению и не под страхом наказания, нет. Они пели в свое удовольствие, хотя могли бы и не петь. Просто петь им очень нравилось. И получалось у них слаженно и красиво.
И только Янеш не мог слышать ни слова, ни нотки. Поэтому, когда они вышли на площадь, на них стали обращать внимание, ведь наша компания выпадала из общего темпоритма.
Новость о появлении чужестранцев быстро достигла дворца, и вот уже самые важные чиновники спешили на встречу к Янешу, хотя сомнения не покидали их. Мосты, не смотря на дневное время, были давно подняты, потому что Неслышный бродил совсем рядом. И попасть в город, окруженный со всех сторон водой, было делом весьма не простым. Знать, и волшебник этот тоже не прост, ох, не прост! Наверно, он просто прикидывается ребенком. А что все это означает, и куда мы придем — совсем не ясно.
Вот чем были заняты мысли чиновников, пока они шагали в ритме вальса в сторону площади.
А в это время народ на площади окружил Янеша, и все наперебой расспрашивали его о том, кто он, откуда взялся и куда направляется.
Янеш несколько остолбенело всматривался в лица, пытаясь понять, чего от него хотят. Потом это ему надоело, он набрал больше воздуха и как закричит: «Я вас не слышу!!» — и видя, что народ вздрогнул, улыбнулся и добавил уже спокойней.
— Попробуйте объяснить по-другому, что вы хотите.
— Он говорит!