Вскоре мы выехали из ущелья к скалистому побережью, вдоль которого теперь простиралась наша дорога. По-моему, мы проехали ещё миль пять, прежде чем остановились на обочине. Неподалёку от нас были припаркованы ещё шесть машин, но их владельцев нигде не было видно.
Отец посмотрел на часы и велел мне пошевеливаться.
— До отплытия подлодки осталось немного времени, — пояснил он, увидев моё удивление, ведь я до сих пор не представлял, как попаду в Селтфосс.
Я немедля вышел из автомобиля, держа в руке горшок с растением. Отец же взял мои чемоданы. Мы перешли через дорогу и встали почти у самого края крутого склона. Я посмотрел вниз и увидел там небольшую гавань, в центре которой действительно находилась подлодка. Возле неё маячили несколько человеческих фигур — то были владельцы оставленных машин.
Я было подумал, что нам предстоит спускаться по верёвкам. А как иначе попасть вниз? Но отец сказал «За мной!» и повёл к засохшему дереву, торчащему из скалы в паре десятков шагов от нас. Только подойдя ближе, я заметил, что от него начинается лестница, вырубленная прямо в скале. Пока мы спускались, отец приказал мне натянуть на голову капюшон моей кофты и помалкивать, если кто-то из людей у подлодки окажется с ним знаком: в тот момент ему меньше всего хотелось объяснять почему у его сына листья вместо нормальных волос. Отец словно чуял, что встретит знакомое лицо, потому что когда мы спустились к подлодке, раздался громкий голос:
— Эй, да это же сам Маркус Грин! Давненько я тебя не видел!
К отцу подошёл какой-то худой мужчина и пожал ему руку.
— Филеас, — явно не радуясь этой встрече, процедил отец, — а я тебя.
— А это кто с тобой? — Мужчина смерил меня взглядом.
— Мой сын, — сухо ответил отец.
— Какой большой он стал, я и не узнал сразу. Тем более с этим капюшоном. А я своего только вот посадил на подлодку. Жаль, я бы его познакомил с тем, кто проиграл мне полмиллиона фунтов. Знатный был спор…
— Действительно, «жаль», — сквозь зубы процедил отец.
Про какой спор говорил Филеас и когда он был — этого я так и не узнал, но то, что для отца эта встреча была нежелательной, а он испытывал с её первых секунд раздражение к старому знакомому, было заметно невооружённым глазом.
— Погоди-ка, если мне не изменяет память, твой сын младше моего на три года. А эта подлодка предназначается для четверокурсников. За новичками прибудут завтра. Или ты забыл традицию?
— Ничего я не забыл, — огрызнулся отец. — К тому же, я отправил в Селтфосс письмо с тем, чтобы Генри прибыл на день раньше в университет. Они не смогли мне отказать. А сейчас освободи дорогу, Филеас. Мне нужно посадить сына на подлодку.
Мужчина не стал больше ничего говорить и молча отступил в сторону.
— Поторопитесь, — вдруг послышался голос человека, стоявшего у люка субмарины и одетого в чёрный мундир с золотыми пуговицами, это был капитан судна. — Нам ещё предстоит посетить Ирландию, чтобы забрать оттуда двадцать восемь человек.
— Сейчас, сейчас, — отозвался отец, затем отвёл меня на три шага в сторону и, склонившись над моим ухом, прошептал: — Помнишь, что я тебе говорил, Генри? В Селтфоссе обязательно найдутся люди, которых заинтересует твой облик. Ты можешь сказать им как стал таким, но ни в коем случае не говори причину. Если расскажешь, что пытался стать сверхгероем, то Изолятор совести тебе обеспечен. Ты всё понял?
Я кивнул.
— Отлично. Тогда ступай.
Видя, что я наконец собираюсь подняться на борт, капитан приказал своему помощнику взять у отца чемоданы и отнести в мою каюту. Венеру же я решил отнести сам. Спустившись в подлодку, я последовал по узкому коридору через несколько отсеков за помощником к предназначавшейся мне каюте. А через три минуты ощутил лёгкую дрожь — подлодка вышла из гавани и начала погружение.
Из слов капитана было известно, что субмарина сперва отправится к берегам Ирландии, но куда потом? В тот самый Селтфосс? Так или иначе, прошло несколько часов, прежде чем из динамиков на подлодке раздался суровый голос капитана с приказом надеть форменный плащ и готовиться на выход, так как уже скоро мы прибудем в Селтфосс. Ещё он посоветовал проверить на всех ли вещах имеются бирки с именем и фамилией, чтобы ненароком слуги Селтфосса ничего не напутали, когда будут доставлять их по комнатам. Только позже я узнал, что под слугами подразумевались гремлины. Родители рассказывали мне про этих существ с метр ростом и мордой летучей мыши, но увидеть их вживую мне довелось лишь здесь.
Подлодка всплыла на поверхность уже внутри огромной пещеры рядом с ещё двумя субмаринами, в которых, как оказалось, сюда доставили студентов второго и третьего курсов. Когда я поднялся на корпус подлодки, то увидел, как они уходили в проход, ведущий к Жерлу перемещений.
На берегу озера стояла высокая женщина.
— Есть ли среди вас мистер Генри Грин? — спросила она, когда все сошли с подлодки.
Я поднял руку. Тогда женщина подошла ко мне и, представившись мадам Гриндилоу, сказала, что ей поручено меня встретить. Что ж, я не был удивлён, видимо, отец и об этом успел договориться.
Вместе с ней и четверокурсниками я проследовал по длинному коридору до самого Жерла перемещений. По пути мимо меня прошмыгнул гремлин, он явно куда-то торопился. Пробегая, он случайно задел меня, я пошатнулся и капюшон вдруг слетел с моей головы, тем самым обнажив листья. Их увидели все, кто находился рядом, включая мадам Гриндилоу, но никто, кажется, даже бровью не повёл. Это мне показалось довольно странным.
Оказавшись в Жерле вулкана, мадам Гриндилоу сказала, что старшекурсники могут ступать в свои спальни, если они, конечно, не забыли за лето, где они находятся, а через два часа, кто захочет, пусть спускается в Общий зал ужинать. Затем она взяла меня за руку и потянула к свободной кабине лифта, которая подняла нас на шестой этаж. Здесь, пройдя почти в самый конец коридора, мы остановились напротив двери с номером четыреста сорок.
— Эта комната теперь твоя на следующие четыре года, — сказала мадам Гриндилоу. — Ключи от неё лежат на столе, один для тебя, другой — для твоего соседа.
— Соседа? — уточнил я.
— Да. Все студенты живут по двое. Он прибудет завтра вечером на подлодке для первокурсников. А вот ты почему прибыл сегодня?
— Такие причуды у моего отца.
— Что ж, располагайся. Гремлины скоро должны принести твой багаж, если ты, конечно, не забыл прикрепить к нему бирку с именем.
— Не забыл, не беспокойтесь.
— Кстати, если потеряешь ключ, новый можно взять у Артура Фичетта — смотрителя Селтфосса, у него есть запасные. Вскоре ты узнаешь кто это.
— Приму к сведению, — быстро ответил я, а мадам Гриндилоу направилась в сторону лифта.
Я вошёл в комнату и, включив свет, осмотрелся. Для двух человек она казалась довольно просторной, не смотря на то, что в ней стояли две массивные кровати с тумбами, мягкие замшевые кресла с парой торшеров, шкаф и письменный стол с придвинутым стулом. Освещалась комната светильниками в виде хрустальных змеиных голов.
Я решил отдохнуть и прилёг на одну из кроватей.
Через час в комнату ввалились три гремлина, тем самым прервав мой сон. Это меня разозлило, но я промолчал. Оставив чемоданы и горшок с растением, они поспешили удалиться. А я поставил Венеру на стол и стал раскладывать вещи из чемоданов в шкаф. Последней вещью я достал черную сумку, в которой лежал мой дневник.
Ужин я пропустил, ибо не хотел «радовать» себя обществом сотен злодеев. Вместо него я решил записать прошедший день. И вот, я дописываю его последние строки.
1 СЕНТЯБРЯ 2052 ГОДА. Этим утром у меня абсолютно не было желания спускаться в Общий зал на завтрак, но чувство голода всё же одержало верх надо мной. К тому же нужно было принести что-нибудь поесть для Венеры.