Мерлин. Одному только Богу известно, что пришлось пережить тогдашнему мальчишке. От нахлынувших эмоций, я обнял Поттера и прижал к себе, целуя.
— Ты не один, Гарри, помни это всегда! Я. Рядом. С тобой! — сказал я. — Совсем скоро мы станем счастливой семьёй, мой аврор.
— Конечно, Драко, иначе и быть не может, любимый! Мы долгие годы шли к нашей любви, мы многих потеряли, видели смерть, утраты и боль. Порой, отчаяние жгло наши сердца, а одиночество опаляло душу, даже когда рядом были друзья. Мы с тобой прошли сложный путь, Малфой, и быть вместе заслужили, хоть и боролись по разным сторонам баррикад. Я благодарен Судьбе за шанс, что она дала нам быть вместе, Драко!
Я услышал за поворотом какие-то шаги и крепче обнял аврора.
— Я наложил Чары Слежения, мой доктор, это староста Когтеврана прошёл, — улыбнулся Поттер.
— Давай уже, открывай, Гарри, а-то ещё Филтча увидим, — ответил я и чмокнул жениха в шею.
Ключ, слава всем небожителям, подошёл и мы вошли в кабинет директора. Пока Поттер прошёл вперед, я наложил Сигнальные Чары. Если что — они звякнут на моих маггловских часах, которые Гарри подарил мне на нашу помолвку… на следующий день, как мы обменялись кольцами у меня дома. Незабываемый был день. Мы бродили по маггловскому Лондону из одного часового бутика в другой, и аврор купил мне золотые часы с бриллиантами и драгоценными камнями, но и не только их. А ещё запонки разные, браслет мужской в комплекте с кольцом и цепочку на шею. Маггловские вещи, но очень красивые под стать мне, Малфою. Когда я подошел к Гарри, он вовсю разговаривал с портретом профессора Дамблдора, а вот моего крёстного не было.
— О, Драко, мой мальчик! — воскликнул картинный директор. — Как же я рад видеть вас! Как поживаете?
— Здравствуйте, профессор Дамблдор! — поздоровался я. — И я безмерно рад видеть вас. Я долгие годы хотел у вас попросить прощения, директор… Я благодарен вам за ваше отношение ко мне, за терпимость и за то, что вы не дали мне убить вас тогда на Астрономической башне, Альбус. Вы помогли мне своим голосом, своим присутствием, что ли, но я не смог вас убить.
— Да, Драко, — ответил директор, — я всегда знал, что вы — не убийца. И только тот вас поймет, кто побывал в вашей шкуре, в вашей ситуации, мальчик мой. Горазды все судить о человеке превратно, сидя на диване, попивая какао и читая сплетни в «Ежедневном Пророке» или в «Ведьмополитене», или как говорят магглы, у телевизора. Легко пить какао или кофе, заедая свежей выпечкой или конфетами, и кричать, что «Малфоев всех в Азкабан!». А ты попробуй проживи жизнь подростка Драко, за спиной которого мать и отец. Как-бы он был не прав, но отец остаётся отцом, и для каждого из нас отец — это святое, каким бы он не был. Надо быть полным идиотом, чтобы осудить вас. Могу я обращаться к вам на «ты?» — спросил он, а я кивнул. — Так вот, я никогда не осуждал тебя, мой дорогой Драко, я жалел тебя, в хорошем смысле, не пойми меня превратно.
Я сглотнул ком слез и поклонился Дамблдору.
— Простите, что я считал вас в школе идиотом и выжившим из ума стариком, — проговорил я. — Спасибо за то, что вы были моим директором!
— А, вот и Северус вернулся! — улыбнулся Дамблдор. — Поздоровайся с нашими мальчиками. Я же говорил, что они будут вместе!
— Прискорбно… — фыркнул Снейп, глядя на Поттера.
— Здравствуйте, профессор! — поздоровался с экс-зельеваром Гарри. — Рад безмерно вас видеть!
— Драко, ну Поттер — понятно, тут не излечимо и не обучаемо, но ты? Как ты докатился до взлома двери кабинета директора ночью? Мерлин!
— Здравствуй, крёстный! — поприветствовал и я Северуса. — Прости, так получилось.
И в этот момент запищали Сигнальные Чары. Я в ужасе посмотрел на Поттера, а он прошептал: «Нокс», «выключая» наши с ним волшебные палочки, и быстро оттаскивая меня в угол за шкаф. Только он успел накинуть на меня свою мантию-невидимку, как кто-то повернул ключ с той стороны двери и в кабинет вошел мистер Филтч со своей кошкой.
— Миссис Норрис, — проскрипел старый завхоз, — ты говоришь, что слышала разговор здесь, когда мы были за двадцать метров отсюда?
Кошка мявкнула и оглядела кабинет.
— О, мистер Филтч? Как вы, голубчик? — спросил Дамблдор завхоза. — Что вас привело сюда? Мы с Северусом уже спали.
— Доброй ночи, директоры! — ответил Аргус. — Моя кошка почуяла, что в кабинете кто-то есть, вот мы и пришли проверить.
— Ну, мы на ночь глядя с Северусом часто беседуем, — улыбнулся с картины Альбус, а Снейп скривился, косясь в нашу сторону.
А тем временем, кошка пошла тоже в нашу сторону, сверкая своими алыми глазами, словно природными чешскими гранатами (рубинами). Это такие природные минералы, они светятся в темноте, как сейчас глаза кошки. Откуда я знаю о чешских рубинах? Отец, когда я был ещё ребёнком, как-то привез из Богемии кольцо матери с таким вот чешским гранатом.
— Аргус, — услышал я голос Дамблдора, — твоя кошка как-то уж изменилась, истощала совсем. Погляди, Северус, как она исхудала. Здорова ли миссис Норрис, мистер Филтч?
Завхоз подхватил свою любимицу на руки и стал крутить-вертеть, рассматривая худую кошку.
— Вы так считаете, директор? Да вроде она здорова была. Правда, миссис Норрис мало сегодня ела вечером… Ах, ну мы пойдем, директоры, спокойной ночи! — воскликнул обеспокоенный завхоз и вышел из кабинета, закрыв дверь на ключ.
И только когда Филтч ушел, мы с Гарри выдохнули — мне так показалось. Поттер прижал меня к себе и к стене, заслонив собой. Аврор же, мать вашу! Я уткнулся ему в шею, обнимая в ответ, а брюнет — в моё плечо.
— Все, парни, дозор миновал, — услышали мы голос Альбуса.
— Спасибо, директор, — ответил Гарри и снял с нас свою мантию-невидимку, — вы нас спасли.
— Так что вас привело сюда? — спросил Дамблдор. — Вы ведь не просто так пришли к нам, чтобы поздороваться?
— Северус, я лично хочу тебя попросить… — сказал я и подошел к картине крёстного. — Мы с Гарри помолвлены и в мае наша свадьба. Мы хотим к нам домой ваши с директором Дамблдором картины, но главное, нам нужны ваши записи по поводу рецепта элексира для мужской беременности. Пожалуйста. Гарри хочет нашего ребёнка. Прошу тебя, помоги нам.
Дамблдор молча наблюдал, улыбаясь и поглядывая на экс-зельевара.
— Лично я не доверил бы Поттеру и дохлого цыплёнка в руках держать, не то, что вынашивать плод и няньчить ребёнка. Ужас! Драко, на тебя послабление ума напало что ли? — заворчал Снейп.
— Я люблю Гарри Поттера, крёстный, а он любит меня, и мы хотим нашего с ним общего малыша, — ответил я. — Пожалуйста, Северус! Мы приехали для этого. Я знаю, что за твоей картиной есть тайник, где ты хранил свои рукописи. Помоги нам, Мерлином заклинаю!
— Профессор, мы назовём нашего первенца вашим именем, в честь двух директоров прославленного Хогвартса, Альбус Северус Малфой — Поттер, — чуть не со слезами на глазах проговорил мой аврор, — а если девочка родится, назовём её Лили.
Северус как-то смягчился, видимо, о моей матери вспомнил и кивнул.
— Снимите мою картину, — медленно проговорил экс-зельевар и студентов кошмар, — проговорите: «Лили Эванс — сердце моё» и сейф откроется. Тетрадь зелёная в полоску, страница 50. Драко, — это уже ко мне, — элексир готовится три месяца, свари и настой его сам, лохматого и недалекого в зельеварении Поттера близко к этому не подпускай. Возьми все мои бумаги и записи отсюда, там есть много полезного для тебя, что можно почитать и применить на деле. Чёрную тетрадь отдай Гарри — это дневник его матери. Пришло время отдать его ему.