Не прошли мы и мимо «Лоджии торговцев», построенной ещё в веке 13-14 — том, где аврор купил мне мужской браслет на руку, а я Гарри - колечко на мизинец, он давно такое хотел. Время уже приближалось к 16 часам и мы аппарировали в наш номер — не стали тратить время на такси и прочее. Поттер раздел меня, надел плавки, рубашку, в такое же облачился сам и утащил меня снова на пляж.
К скалам я брюнета не пустил даже близко, хоть он и просился: до сих пор перед глазами эти акулы плавают и клацают зубами. На прощание с Анконой, я всё-же смог ещё раз трахнуть моего аврора в море так, как он хотел. Нам повезло, мы отплыли к соседнему отелю, там народа на пляже было не так запружено, как у нас.
В 18 часов мы пришли в свой номер, приняли душ, собрали вещи и спокойно выписались. Я ещё в лифте наколдовал букет алых роз и преподнес их деве на ресепшене. Она пожелала нам хорошего пути.
Гарри спал у меня плече всю дорогу в такси до аэропорта, а я приобнимал его, целуя тёмные волосы, пахнущие морем, солнцем и ветром. Таксист молчал, в нашу сторону даже не смотрел, он относился явно к натуралам. Радовало, что оказался не ярым гомофобом. Однако палочку свою волшебную я держал на готове, мало ли что.
— Малыш, просыпайся, — начал я будить Поттера, когда мы подъезжали к первому терминалу, — мы в аэропорту. Он потянулся и открыл свои прекрасные глаза.
— Мы уже в Хитроу? — спросил он. — О, уже прилетели?
— Нет, родной, — рассмеялся я, — мы все ещё в Анконе, подъехали в аэропорт, уже началась регистрация на наш рейс. Пойдем.
Я расплатился с водителем и покатил чемоданчик по асфальту. Поттер снова потянулся, зевнул и поспешил за мной.
В половине двенадцатого ночи мы уже были дома, аппаривав сразу в аэропорту Лондона, когда пересекли антиаппарационный рубеж. Кикимер нас встретил довольный, приготовив чай, легкий ужин и уже в полночь мы легли спать.
Утром нам привезли из Хогвартса портреты директоров — Дамблдора и Снейпа. Гарри завернул портрет возмущенного Снейпа в холст и пораньше, без завтрака, смылся в свой Аврорат. Он только жадно у камина поцеловал меня несколько раз и скрылся в зелёном пламени. У меня остался ещё час до дежурства в Святого Мунго и я успел сварить зелье для мужской беременности. С ним все было хорошо, оно настаивалось, варилось, потом снова настаивалось. Уходя из домашней лаборатории, и наложил Чары Сохранности и свежести зелья, потом только отправился камином в больницу, где на понедельник у меня была назначены две операции и ночное дежурство. О нём-то я и забыл предупредить Поттера.
Я позвонил уже ближе к вечеру Гарри, и попросил его зайти ко мне после работы. Любимый явился в девять вечера и сразу прошёл ко мне в ординаторскую. Серьёзный, сосредоточеннный и красивый. Алая мантия идеально ему шла, глаза аврора сияли ярче.
— Милый, ты в порядке? — спросил я, отстраняя от себя перо с чернилами, мало ли, вдруг разольет на стол и документы, на истории болезней пациентов, которые я сейчас заполнял. — Гарри, что с тобой?
Брюнет подлетел ко мне и жадно впился в мои губы. Я обнял жениха и ласково провел руками по плечам, по спине, по груди.
— Гарри, иди ко мне, я помогу тебе снять напряжение, — сказал я после поцелуя. Аврора всего трясло и я закрыл дверь на замок, запечатал Заглушающими Чарами, посадил любимого в кресло и опустился на колени.
— Ммм, Драко, я в порядке и не за тем здесь, — ответил брюнет, когда понял, что я хочу сделать ему минет.
Я погладил по его коленям, по ногам руками и принялся растёгивать мундир.
— Потом все расскажешь, родной мой, — произнес я и взялся за пряжку ремня, — ты не хочешь, Гарри, но это тебе надо, у тебя выброс магии сейчас произойдёт, любимый. Позволь, мой хороший? — последнее прошептал я уже тихо, склоняясь над стоящим колом членом брюнета.
Часом позже, когда мы оба были удовлетворены, а Гарри довольно улыбался и свернулся калачиком на раскладном кресле, я спросил его, целуя брюнета за ушком, что произошло?
— Я все-таки выбил сегодня из Снейпа признание! — ответил аврор. — Вот угадай с трех раз, что он мне сказал насчёт вырванной страницы из дневника моей матери? Пиздец, Драко, ты не поверишь, бля*ь!
— Гарри, прекрати материться как маггловский зек! — возразил я. — Ты этими выражениями терзаешь мои уши.
— Ррр, — зарычал брюнет, но поцеловал мой кончик носа. — Прости. Я в полном аху… Прости. Я в полном шоке. Мат мне часто в работе помогает, особенно в рейдах, когда подгонять других приходится. Мат — действенная вещь, мой дорогой!
— Не дома… не в моем обществе, Поттер! — ответил я. — Очень прошу тебя. Не буду возражать, когда ты рожать будешь, вот тогда и ори, как наши пациентки с родильного отделения. Я часто принимаю роды, когда дежурю по ночам. Чопорные ведьмы орут, что бульварные торговки. А, хотя… ты будешь иначе рожать, любовь моя! Кесарево сечение. Я его сам проведу, когда наш ребёнок попросится в этот мир из твоего круглого живота.
— Драко, ты меня сейчас снова утащишь в мир секса! Дай хоть рассказать, что к чему, — покраснел Поттер, а я взобрался на его бедра и стал покачиваться, тереться о пах аврора. — Милый, дай рассказать!
— Я жду и слушаю тебя очень внимательно, — улыбнулся я и склонился над брюнетом.
— Профессор зелий сказал, что это он вырвал из дневника страницу. Моя мать — не магглорожденная, она — чистокровная, а Эвансы — не моя родня.
— Но, Гарри, раз это так, зачем тогда нужно было скрывать? Это же прекрасно, что ты — чистокровный маг и дети наши будут такими, хотя, я люблю тебя любого, и детей буду любить в независимости от крови. Я уже не тот придурок, который ненавидел и презирал грязнокровок. Ты изменил меня, любовь сделала меня другим, Поттер! Что крёстный ещё сказал?
— Они… в общем, мама и Северус тусили в августе на каникулах перед тем, как она замуж вышла за отца. Им было по семнадцать лет. В тот август Лили простила Северуса за «грязнокровку» и у них произошло это… Драко, ну ты понял меня? — Я кивнул и мягче обнял жениха. — Лили с отцом поженились вскоре. Мама написала, что не знает… возможно во мне течёт кровь и моего отца, и Снейпа. Для того, чтобы об этом никто не узнал, зельевар и вырвал ту страницу. Я в бешенстве был, но ты чуть успокоил меня.
— По колдофотографиям ты — копия своего отца, Гарри, — сказал я, — но если тебе отрастить волосы до плеч и чуть ниже, снять очки и надеть линзы черного цвета, ты, аврор мой любимый, превратишься в копию Северуса.
— Пиздец! — выругался снова брюнет, а я заткнул его поганый рот поцелуем.
— Как же я зол, Малфой! — зарычал Гарри.
— Хочешь, трахни меня, Поттер, но прости свою мать, прости моего крёстного, их уже нет, а нам надо жить в любви, а не в обиде. Главное, чтобы мы жили и несли добро, чтобы наши дети следовали за нами, а мы были для них опорой. Они и мы жили в сложное время, но пусть наш ребёнок живёт иначе. Давай, Гарри, прости их и переверни эту страницу жизни.
— Ты прав, Малфой, так и надо, — ответил аврор, — возьми меня ещё раз, выбей из меня злость, сделай мне больно.
— Нет, Поттер, я возьму тебя так как на море, но любя, а не причиняя боль.
========== 10. Эпилог. ==========
POV. ДРАКО МАЛФОЙ.
*
С Поттером мы обвенчались 12 мая в соборе Святого Павла в Лондоне. Это второй по красоте и величию собор после собора Святого Апостола Петра в Италии. Все профессора Хогвартса во главе с директором, Минервой МакГонагалл, приехали на нашу с Гарри свадьбу. Наши друзья и родственники, даже тётя Петунья Дурсль со своим мужем и кузен Поттера, Дадли, пожаловали. Сразу после венчания в Министерстве Магии по поводу нашей свадьбы был устроен бал. Дядя Вернон уже не был тем идиотом и снобом, что во времена детства и юности моего мужа. Он смирился с магией, и причина на это имелась — его внуки, дочь и сын Дадли, Вероника и Патрик, оказались магами. Тётя Петунья была в какой-то степени довольна: она всю жизнь завидовала сестре, что та получила письмо из Хогвартса, а она нет. Мой аврор не стал рассказывать тетушке о том, что Лили Эванс не была в кровном родстве ни с ней, ни с семейством Эванс вообще. Пусть останется так как есть. Вернон Дурсль изменил своим устаревшим и допотопным стереотипам, увидев настоящую любовь и нежность двух парней на венчании, а до этого он был ярым гомофобом. Наш с Поттером трепет друг к другу поразил и саму Петунью, она даже всплакнула. Гарри на днях помог племянникам, Веронике и Патрику, с выбросом детской магии, дети поживут лето вместе с Верноном и Петуньей во Франции у Малфоев старших, а те помогут малышам справиться с магией. Побывать во Франции было за счастье чопорному главе семейства Дурсль. Сегодня после венчания тучный старик впервые пожал руку племяннику и сказал, что он рад его счастью, чем шокировал моего мужа. Сам же Поттер все утро и пол дня, даже во время венчания был очень тихим и нежным, застенчивым, но клятвы верности произносил чётко и громко. Уже в Министерстве, когда мы танцевали первый танец молодоженов, он положил свою голову мне на плечо и я почувствовал, что мой аврор плачет.