Ох, лучше не смотреть…
Потому что она ослепляет.
Дэн казался инопланетянином среди гостей тетушки Роны, большинство которых являлись прихожанами той же церкви, которую посещала она сама.
Приблизившись, Дэн негромко произнес:
— Насколько я понимаю, ты уже переговорила, с кем хотела.
Его бархатистый голос ласкал слух Китти примерно так же, как шелк платья кожу. Она поневоле расслабилась, настраиваясь на приятные низкие звуки, как на некое подобие камертона, но вовремя опомнилась, подумав, что становится похожей на одну из крыс, которых мальчик из известной сказки очаровал с помощью волшебного саксофона.
Китти встрепенулась.
Стоп, откуда взялся саксофон? В сказке была то ли свирель, то ли дудочка… если только это не одно то же. А саксофон… Просто на мгновение Китти испытала такое же чувство, какое порой возникает, когда звучит саксофон.
Не молчи, дорогуша, не молчи, иначе парень подумает, что имеет дело с неотесанной деревенщиной! — услышала она свой внутренний голос.
— Я… э-э…да, поговорила.
Дэн внимательнее взглянул на нее.
— Что-то случилось?
Ох, снова этот голос… Теплый, вязкий как мед, с нотками чувственности. В нем можно утонуть как в болоте, спуск будет медленным и неотвратимым. Но приятным.
— Ничего не случилось. Почему ты спрашиваешь?
— По-моему, тебя что-то беспокоит.
Еще как! — подумала Китти. Только плохо, что это так заметно.
Она вдруг увидела, что Дэн смотрит на ее обнаженную руку, а еще через мгновение сообразила, что поправляет ею волосы.
Сама не зная почему, Китти вдруг смутилась и как будто даже слегка покраснела — во всяком случае, так ей показалось. Да и в лицо будто дунуло жаром из духовки.
Это все из-за взгляда Дэна. Из-за пронзительно-синих глаз.
Китти гордо вскинула голову.
— Ошибаешься, я спокойна как удав.
Браво, дорогуша! — пискнул кто-то из глубин ее сознания. Уж врать так врать!
В следующую минуту уже вполне реально рядом прозвучал знакомый голос. Ну да, разумеется, это была тетушка Рона.
— Ах вот вы где, милые мои! — Сказано было так, будто они где-то прятались. — Общайтесь, общайтесь, молодцы. У вас наверняка найдется много общего. — Тетушка Рона многозначительно улыбнулась — мол, все в порядке, все идет по плану — Я и за столом вас рядышком усажу, чтобы вы могли наговориться вдоволь.
Только сейчас Китти заметила, что гости в самом деле рассаживаются за длинным — почти как у английской королевы — столом.
— Э-э… Дэн, почему бы тебе не предложить девочке руку? Да-да, молодец… Ой, как вы чудесно выглядите вдвоем!
Тетушка Рона так посмотрела на них обоих — объединяя взглядом, — что Китти показалось, будто прямо сейчас грянет свадебный марш. Настроение у тетушки было замечательное. Еще бы, хоть что-то хорошее посреди общего экономического спада — племянницу скоро удастся сбыть с рук!
Прежде чем удалиться, тетушка Рона едва заметно подмигнула Китти. В этот момент Дэн как раз пододвигал стул, помогая ей сесть.
Китти скрипнула зубами. С одной стороны, ей было приятно общаться с Дэном, а с другой — угнетала мысль, что все это ненастоящее, что сюда приложила руку тетушка Рона.
— Вот не думал, что попаду на праздник! — со смешком заметил Дэн, усаживаясь рядом с Китти.
Она хмуро отвернулась, не понимая, зачем настаивать на этой версии, продолжать притворяться, когда всем все ясно.
Дэн вновь пристально взглянул на нее.
— А ты, я вижу, не разделяешь общего веселья.
В его голосе сквозило удивление, но в то же время эти звуки будто ласкали Китти.
Она почувствовала, а затем и увидела, как кожа на ее руках покрывается мурашками.
В следующую минуту с губ Дэна вновь слетел смешок.
— Похоже, тебя просто в холод бросает, настолько тебе все это не нравится!
Он тоже увидел мурашки! Китти обхватила себя руками, пытаясь скрыть неожиданную реакцию на голос Дэна, хотя и понимала, что уже поздно.
— И ты был бы не в восторге, если бы тебя много лет пичкали рассказами о том, как жилось в Америке первым поселенцам.
— В вашей семье чтят День благодарения, — не столько спросил, сколько констатировал Дэн. — То есть я имею в виду, больше, чем в других американских семьях.
Китти уклончиво усмехнулась.
— Еще бы, ведь моя тетушка потомок тех, кто прибыл в Америку на «Мейфлауэре».