— Я… не понимаю, — пробормотала Китти. — На что это вы намекаете?
— Милая, пойми меня правильно. Разумеется, у меня нет намерения склонить тебя к порочному сожительству — такой грех я на душу не возьму. Да об этом и речи нет! Не так я тебя воспитывала и не тому учила. Но…
Но? Брови Китти взлетели от удивления. Значит, возможно какое-то «но»?
— Ты слушаешь меня, милая? — прозвучало в телефонной трубке.
— Да-да, тетя, я очень внимательно вас слушаю.
— Хорошо. Так вот, я хотела сказать… как бы это выразиться… словом, не стоит чересчур зажиматься, понимаешь?
— Не-ет, — протянула Китти.
Она и в самом деле ничего не понимала.
— Попытаюсь объяснить. Видишь ли, я стараюсь жить согласно заповедям Господним.
Хм, я-то думала, что услышу что-нибудь новенькое, усмехнулась про себя Китти.
Будто подслушав ее мысли, тетушка Рона добавила:
— Впрочем, тебе это известно.
— Конечно, тетя. — Только при чем здесь мои отношения с парнями? Разумеется, этот вопрос Китти задала мысленно и самой себе, но отвечать стала тетушка.
— Я исхожу из того, что и ты, как моя воспитанница, тоже должна следовать законам, которые завещал нам Господь. Жить нужно так, чтобы под старость не в чем было себя упрекнуть.
Хорошо, что этого разговора не слышит Эмми Ройтер, подумала Китти.
Подразумевалась ее сокурсница, девушка из очень состоятельной семьи. Эмми Ройтер никогда себе ни в чем не отказывала, одевалась как супермодель, не стеснялась появляться в институте с драгоценностями, а на занятия приезжала в шикарном «кадиллаке» нежно-фисташкового цвета. Существование Эмми Ройтер проходило под девизом «Живи так, чтобы под старость было что вспомнить!».
— …и как всякая девушка, обязана подумать о таких угодных Богу вещах, как создание семьи и рождение детей. Для всего этого у тебя сейчас самый подходящий возраст, милая моя.
— У меня? — Китти настолько увлеклась возникшим в воображении образом Эмми Ройтер, что пропустила добрую половину из сказанного тетушкой Роной.
— Конечно, у тебя, милая, ведь разговор о тебе, — многозначительно произнесла та. — Если ты по-прежнему станешь вести такой же замкнутый образ жизни, как сейчас, твои шансы найти достойную партию окажутся равным нулю. И тогда тебе не удастся исполнить заповеди Господни в той их части, что касается создания семьи и продолжения рода человеческого.
— Но я не собираюсь исполнять за… — Китти захлопнула рот на полуслове и даже прижала пальцы к губам, будто опасаясь, как бы какое-нибудь словцо не выскочило самовольно.
Только что, оговорившись, она едва не брякнула кощунственную фразу, после которой само ее общение с тетушкой Роной оказалось бы под большим вопросом. Не исключено даже, что прекратилось бы раз и навсегда — прямо с этой минуты.
Ведь если бы тетушка Рона услышала, что Китти не собирается исполнять заповеди Господни, то как минимум восприняла бы это как личное оскорбление. Или, чего доброго, решила бы, что в племянницу вселился злой дух — если не сам сатана. И тогда общение, если и происходило бы, то наверняка при посредстве приглашенного по такому случаю экзорциста. Ведь тетушка непременно сочла бы своим христианским долгом изгнать из воспитанницы нечистого.
— То есть… э-э… я еще не думала о замужестве, — быстро поправилась Китти, спеша загладить неловкость, пока тетушка Рона не сообразила, что к чему. — Сначала нужно завершить учебу.
— А ты подумай, милая, подумай! — подхватила та. — Одно другому не помеха. Замужним учиться не возбраняется. Нет такого закона, который бы запрещал посещать институт состоящим в браке женщинам!
На последних словах голос тетушки Роны зазвенел.
Что это с ней? — подумала Китти. Что за странные идеи бродят в ее голове?
— Закона нет, — осторожно, будто прощупывая ведущую через трясину тропку, произнесла она, — но здравый смысл подсказывает, что лучше сначала закончить институт, а уж потом выходить замуж. Ведь когда у женщины появляется ребенок, ей становится не до учебы.
— Чушь! — отрезала тетушка Рона. — Многие прекрасно совмещают и то и другое. С Божьей помощью. А еще им помогают мужья. И родственники, конечно, тоже, никто ведь не отказывается. Но муж обязан помогать в первую очередь. Особенно в условиях такого тяжелого экономического кризиса, как нынешний.
Именно в этот момент Китти начала понемногу соображать, из-за чего весь сыр-бор. На миг застыв, она с плохо скрываемой тревогой произнесла:
— Вы с дядюшкой Джиллом больше не хотите мне помогать?
И тут вся правда наконец вылезла наружу.