Слушайте, а интересно, почему вы не спрашиваете моего имени? Неужели вам не любопытно, как меня зовут? Вам неправильно показалось, я очень даже хотел представиться. А впрочем, давайте, действительно, без имен. Вы мадам, а я... Да нет, я не утверждаю, что вы "мадам" в физиологическом смысле, откуда мне знать, я даже уверен в обратном, что вы "мадемуазель". Вы правы - абсолютно неважно. Хотя лично мне было бы приятней, если б вы оказались "мамзелью". Но... Значит, вы - мадам, а я... Я не буду "мусыю", не буду! Лучше я буду каким-нибудь "сэром". Ну и что? А я иностранец. Мы сидим с вами в роскошном ресторане. Едим. Вот здесь стоит салат. Чего только нет в этом салате: помидоры, огурцы, сладкий перец, всякая травка, немного лука, капусты - все это свежайшее, залито оливковым маслом, а сверху окроплено лимонным соком. Прикрыт салат всевозможными фруктами черешня, кусочки груш, яблок, ананасов, персиков, инжира...
Я так и знал, что вы это скажете. О'кей. Иду. Что прикажете? Креветки, омары, крабы? - Шпроты?! Хорошо. Хлеб черный, белый? - Белый?! Позвольте вам заметить, черный хлеб гораздо полезнее белого, кроме того, сегодня только черный. Чай, кофе? Вы правильно думаете - безусловно, чай полезней. (Достает банку шпрот, открывалку, две вилки, два ножа, две тарелки, хлеб.) Уверяю вас, вам не будет скучно, в нашем ресторане никто никогда... Какую музыку вы предпочитаете? Ага! (Включает радио.) У нас самое быстрое обслуживание. Прошу простить, я распоряжусь о чае. (Выходит, через секунды возвращается. Открывает шпроты.) О, это для настоящих знатоков, для истинных ценителей. Шпроты - божественная еда! Какой запах, а?! Нет-нет, я сам нарежу хлеб, (Режет хлеб.) Вы любите с маслом? Я тоже. (Мажет хлеб маслом, выкладывает несколько шпротин на тарелку, вилкой разламывает одну из рыб, протягивает воображаемой даме - торшеру.) Прошу вас. Нет-нет, только из моих рук. Кусайте, не бойтесь. (Сам, будто он - это "она", откусывает немного хлеба, затем съедает шпротин.) Ну? Вкусно, вкусно? Вы потрясающе едите! Нет, правда, мне очень нравится, я не смеюсь. (Кладет "ей" на тарелку несколько шпротин, а рядом уже надкусанный "ею" кусок хлеба.) Ешьте. Я тоже буду. Конечно. (Ест.) Такая простая, незамысловатая еда, а до чего вкусно! Не правда ли? Я, признаться, проголодался. Дурацкая работа, все время на ногах. Очень трудно быть начальником. А вы совсем не едите! Такой изысканный ресторан. Может, что-то другое попросить? Ах, вы поели дома... Жаль. Мне так нравится, как вы едите, как вы держите приборы, как откусываете...
Хорошая музыка. Знаете что? Пока наш чайник не закипел,
то есть, пока официант не принес чая, я хочу пригласить вас
на танец. Вы позволите? Благодарю.
Он танцует с торшером.
А вы хорошо танцуете... А я уже разучился. Так давно не танце
вал... (Оставляет торшер и танцует с воображаемой партнершей.) Как хорошо!.. (Музыка кончается.) Ну вот, только я вкусил всю прелесть танца с вами, как... Зачем мне нужны ее последние известия?! (Выключает радио.)
Мадам... садитесь (показывает "ей" на диван), и я... с вами... У вас хорошая фигура... Мне так хорошо с вами... Не уходите. Вы уйдете, а я так и не узнаю, как вас зовут. Нет-нет, не говорите, прошу вас, вы должны остаться загадкой, моей загадкой...
Красивые руки... (Целует "ее" руки.) Можно я... только не подумайте, я просто хочу... хочу прижаться к вам, слиться с вами воедино... (Судя по его движениям, "она" прикоснулась к его голове, гладит волосы.) Спасибо... ("Она" кладет его голову к себе на колени, он, как ребенок, поджимает ноги, закрывает глаза.) Твоя рука излучает тепло, доброту... Я, кажется, влюбился... Смешно, правда? Но я... действительно, влюбился...
Неожиданно резко звучит звонок в дверь. Он вздрагивает, вскакивает с
дивана, замирает. Звонок повторяется. Он направляется к двери, чтобы
открыть ее, но, не дойдя, замирает. И снова - длинный продолжительный
звонок.
Небольшая пауза.
Он смотрит на диван.
- (тихо). Она ушла. Ты ушла. Ушла...
Подходит к окну, прячась, смотрит на улицу. Вдруг вздрагивает,
отскакивает от окна.
- Мама?!. Зачем она приходила?.. Мама... "Она" ушла из-за тебя! Я даже не знаю "ее" имени! Зачем ты приходила?! Кто тебя звал! Ушла, ушла, ушла!.. Вот здесь она сидела... Черт возьми, это невозможно, невозможно!.. Никогда, никогда не приходи ко мне! Не смей больше ко мне приходить! Я... я даже не знаю, как ее зовут!.. Где я буду ее искать? Не трогай, не трогай меня! Не смей меня успокаивать! Ты не знаешь, что это был за человек... Ты специально это сделала? Я знаю - специально! Ты всегда мне все портила! Ты! Ты нарочно пришла! Знала, знала, что она здесь! Я не люблю тебя! Слышишь? Не люблю! Зачем, зачем ты пришла?! Мама, ты мне жизнь испортила! Я не знаю, для чего я живу! Ты мне жизнь искалечила! Я не хочу, не могу видеть тебя! Уходи!
Чайник, наверно, уже выкипел!
Выходит, затем заходит с чайником в руках, ставит его на стол, садится
на диван.
- Ты... мам... мама... ты прости меня, мам... слышишь? Прости. Я не знаю, что это было... я так не думаю. Слышишь?! Простила? Я вот чайник принес. Давай выпьем чаю. Хочешь? А воды хочешь? Простой холодной воды? Мам, ну ладно, ну виноват... правда, я не хотел... главное, я так не думаю... Мама... улыбнись. Посмотри на меня и улыбнись. Вот так! Да здравствует улыбка! Ты же мой самый близкий человек. Так что с чаем,
будешь? (Подходит к окну, смотрит. Отвлеченно.) С палочкой ходит... как старушка... Ты стала совсем старенькой, мама. Мама...
(Возвращается на прежнее место.) Ну, как ты поживаешь? Расскажи о себе, о своих друзьях, мне интересно. Ты никогда не будешь одинока, потому что у тебя есть я. Я буду приходить чаще. Два раза в неделю. Не надо тебе ходить за продуктами, я все принесу. Прежде, чем пойти к тебе, я буду звонить, а ты - говорить, что тебе принести. Да? (Подходит к окну, в закрытое окно.) Я завтра к тебе приду, мама! Обязательно приду! (Вновь возвращается на прежнее место.) Да что о себе рассказывать? Ты обо мне и так все знаешь. Ничего не изменилось за столь короткий срок. Неужели месяц? Мне казалось, что и недели не прошло. Месяц...