— Но и он ищет ее руки? — заметил Кристиан. — Разве что не так сильно старается. У сэра Магнуса на карту больше поставлено, он и теряет больше.
Кристиан знал от охотников, что чем сильнее стараться, тем больше шансов совершить самую глупейшую ошибку, чтобы все пошло насмарку.
— Да, именно так, — ответил Седжуик, окинув Кристиана оценивающим взглядом. Он сумел рассмотреть, что перед ним не простой мальчик-слуга. Отнюдь нет.
Чем ближе наступало время празднества, тем больше накалялась обстановка в кулуарах приготовлений. Все вздохнули с облегчением, когда, наконец, протрубили в трубы, возвещая шествие в обеденный зал. Итак, торжественный обед начался.
Глава 9
Кристиан вынужден был признаться, что ему до смерти хочется взглянуть на этих поклонников. Интересно, читал ли кто из них греческие мифы? Или смотрел на звезды, или учил трюкам собак? Имели ли они представление, как быть лучшими друзьями?
Кристиана приставили виночерпием к винному столу: следить, чтобы не пустели кубки с вином. Стоя на своем посту, он последний раз обозревал ряды вин в ожидании, когда величаво и торжественно войдут гости.
Первым появился король Суитберт под руку с королевой Олимпией, всей в парче и бриллиантах. Он оказался более старым, чем выглядел в подзорную трубу, и королева, по-видимому, ухватилась за него не столько, чтобы выказать любезность, сколько для поддержки. Она, со своей стороны, хорошо сохранилась: так вся и сияла, возможно, прибегнув к помощи белил и румян. На другой руке она несла Фенли, тот щурился и сверкал глазками. На хорьке был золотой ошейник с поводком в виде цепочки.
— Она никуда не ходит без своего хорька, — прошептал Крису Седжуик. — Беседует с ним, словно ждет ответа. Даже, бывает, совета спрашивает.
Короля и королеву сопровождали придворные, родственники и прихлебатели. Принц Киприан, облаченный в белое и золотое, появился в одиночку. Его белокурую в локонах голову венчала корона в топазах и жемчужинах. Он казался вполне довольным собой. Позади него, тоже один, шествовал сэр Магнус. Нельзя было найти кавалера более отличного от принца Киприана. Высокий, смуглый, красивый в черно-серебристом пышном наряде, он выступал так, словно владел всем миром. И только помаргивание и озабоченная складка между бровями выдавала, что он понимал: у него нет даже маленького кусочка этого мира.
Позади всех, чуть ли не опаздывая на собственное торжество, шла принцесса Маргаритка в сопровождении трех собачек. Кристиану пришлось ухватиться за стол, сердце так сильно билось, что ему померещилось — Маргаритка может услышать. Когда кто-нибудь смотрел на нее, а такое, по наблюдению Кристиана, случалось лишь изредка, лицо ее приобретало замкнутое выражение, словно она хотела оказаться где угодно, только не здесь. Кристиан рассмотрел уголок книжки, высунувшийся из кармана ее лазурного платья, что придавало наряду домашний вид, несмотря на пышные оборки, сборки, банты и бриллианты. Наряд, в который ее впихнули, совершенно не понимая, что он ей не к лицу. Не подходила и корона. Чересчур уж тяжелая и разукрашенная. У Маргаритки был такой вид, словно ее силком притащили на праздник, который ей ни капельки не нравился. Однако быть так близко к ней после того, как столь долго видел ее через подзорную трубу! И что имел в виду Хейс, описывая ее простушкой? Кожа гладкая, глаза сияют и светятся любопытством, волосы блестящие — да она красива и весь сказ. Его прекрасная недосягаемая принцесса.
Маргаритка сидела в одиночестве на другом конце стола, подперев подбородок рукой. Сначала собачки вертелись вокруг тяжелых складок ее юбок, пока сотрапезники, щедро поглощая проворно разливаемое Кристианом вино, не начали бросать кусочки пищи на пол. Тогда собачки устроили пастбище под столом, подчищая все. Кристиан невольно подумал, что Вул с Катой наслаждались бы такой возможностью. И спасибо книге хороших манер Эдрика — Кристиан знал, что собакам полагается оставлять лакомые кусочки.
Принц Киприан умышлено кидал кусочки жареного мяса под стол, когда знал, что Маргаритка видит, а потом наблюдал, как собаки проглатывают их. Кристиан с трудом сохранял беспристрастность к любителю собак, даже когда не хотел, чтобы ему понравился кто-то из поклонников Маргаритки. Он посмотрел на сэра Магнуса, проявляет ли тот интерес к питомцам Маргаритки. Но сэр Магнус на них даже не смотрел. Впрочем, и на Маргаритку тоже. Он сосредоточился на выложенных в ряд столовых приборах у своей тарелки и, озадаченно нахмурившись, растерянно брал то одну вилку, то другую. Кристиан мог бы подсказать ему, что для устриц предназначена вон та маленькая с тремя зубцами.