И не в том, что он открыл, что его день рождения девятнадцатого апреля — в один день с Маргариткой. Они оба огненные знаки, самое живое и доверительное сочетание.
А на самом деле в том, что в глубине души он знал — вот оно то, к чему он стремился, сколько себя помнил. Он готовился к жизни с Маргариткой, к роли доброго короля.
Гости, повернувшись к нему, затаили дыхание. Они не думали, что он выглядит умственно отсталым. Совсем нет. Особенно учитывая, что последний раз видели его в грязной ливрее, зависнувшего на шаткой летающей штуковине и орущего на пару собак, чтобы бежали быстрее. Теперь он чисто вымыт, побрит и великолепен в кожаных бриджах, расшитом жилете и с бриллиантовой серьгой в только что проколотом ухе. На голове сияла драгоценными каменьями корона — конечно же, одолженная, но кто, кроме Кристиана и Суитберта, о том знал?
Однако гости выражали то же замешательство, что одолевало Кристиана. Где Магнус? Кто этот новоиспеченный жених? И куда подевалась Олимпия?
Маргаритка и Кристиан стояли перед святым отцом, сомкнув руки и закрыв глаза, коленки их тряслись, а головы кружились. Молодые повторяли слова, явно воспринимая их всем сердцем.
Не успели им задать вопрос, лучшим ответом на который было бы «да», как в арочном проеме возникла какая-то суматоха. Гости кидались в сторону и невольно пригибались — их можно было понять. Они уже столкнулись с бòльшим беспорядком, чем привыкло большинство из них.
— Что здесь творится? Что это вы проделываете за моей спиной? — И в проем вошла королева Олимпия в самом экстравагантном наряде — даже для нее — вся в шелках, драгоценностях и мехах. — Остановите свадебную церемонию! — заорала она, помчавшись вперед вместе с Фенли — выкупанным и высушенным, который отчаянно цеплялся за ее плечо. — Вот жених… — Она тащила за собой Магнуса. — Только не он, — ткнула пальцем в сторону Кристиана королева. — Мы о нем ничего не знаем. Он самозванец… слуга. — Она выплюнула последнее слово.
В воздухе повисло всеобщее напряженное молчание, пока Олимпия тащила Магнуса к алтарю. Тот ни на кого не смотрел, лишь спотыкался и мотал головой.
Вул и Ката, как и все, ошалевшие от сегодняшних событий, пришли в боевую готовность, увидев озверевшую королеву, наступавшую на Эдрика и Кристиана. Вул побежал к ней, отчаянно лая, а Ката носилась вокруг кругами, наскакивая, тявкая — в общем, устроила целую драму. Трое собачек не захотели остаться в стороне от веселья, которое устроили их новые друзья, у них ведь были свои счеты к королеве Олимпии, и присоединились к компании, тоже окружили королеву, гавкая и подпрыгивая, пытаясь достать хорька, чем придали новый смысл понятию хаоса.
Королева отпустила Магнуса, который поспешно отступил в сторону подальше от скандала.
— Прекратить! — приказала Олимпия, хлопая в ладоши, дабы утихомирить животных и отогнать их прочь. — Кто-нибудь уберите от меня этих чудовищ!
Никто не двинулся с места. Возможно, заминка произошла из-за желания понять, как следует вступить в драку. Или как можно самым действенным способом приманить собак. Или наилучшим образом выручить королеву. Или могли думать, что наконец-то королева получила то, что заслужила. Словом, то что думали окружающие, осталось за семью печатями.
Так уж вышло, что Олимпия прислонилась спиной к стене, той ее части, которую Кристиан, учитывая, что с ним произошло, так и не закончил чинить. А тут еще ее преследовали собаки, то ли заигрывая, то ли защищая любимых хозяев, то ли просто мешаясь — кто их разберет, этих собак? — так что королева еще сильнее уперлась в стену. И стена поддалась и отвалилась прочь. Ноги королевы взметнулись, и она опрокинулась навзничь через бортик со всем ворохом золотых кружев, тяжелой парчи, толстого меха, порванными ожерельями, рассыпавшими по террасе жемчуг, и одним бешеным хорьком.
К тому времени, как ошеломленное общество очнулось и бросилось к стене, чтобы схватить королеву, было уже поздно. Только и увидели в быстрой реке, которая вспучилась от таявшего в горах снега, вздувшуюся пузырем парчовую юбку да одинокую серебряную туфельку с кривым каблуком и бантом на носке. Но и это на глазах у всех исчезло за излучиной.
— Ролло! — позвал король громовым голосом, какового не слышали от него уже давненько. — Марш вниз по реке и выловите ее!
Ролло, с упавшим сердцем, уже предчувствуя, в каком виде они ее отыщут, выскочил собирать свое воинство.
Тем же властным тоном Суитберт приказал:
— Продолжайте церемонию. Сегодня уже довольно с нас прерванных свадеб. Давайте наконец эту закончим.